Лернейская гидра

Кристи Агата

Олдфилд раздраженно заметил:

– Откуда я могу знать, о чем думает эта свора мерзких сплетников.

– Конечно. Поэтому вам нужно вернуться, присесть и ответить на вопрос, который я вам только что задал.

Медленно, нехотя Олдфилд вернулся, снова занял свое место и сказал, нахмурив брови:

– Я думаю, возможно, что они сплетничают о мисс Монкрифф. Джейн Монкрифф - мой фармацевт. Она прелестная девушка.

– Как долго она работает у вас?

– Около трех лет.

– Вашей жене она нравилась?

– Э-э... не совсем...

– Она была ревнива?

– Это абсурд!

–

Женская ревность, - сказал Пуаро улыбнувшись, - вошла в поговорку. Но поверьте моему богатому опыту, каким бы странным ни казалось это утверждение, оно всегда основывается на реальности. Ведь говорят, что клиент всегда прав? Так вот, то же и здесь. И как бы ни ничтожны были конкретные доказательства, в главном, женщина, которая ревнует, всегда права.

– Глупости, - грубо отрезал доктор Олдфилд.
– Я никогда не говорил Джейн Монкрифф ничего, что не могла бы слышать также и жена.

– Возможно и так. Но это не доказывает, что мое утверждение неверно. Доктор Олдфилд, - настойчиво сказал Пуаро, чуть наклонившись вперед.
– Я собираюсь сделать все возможное, чтобы помочь вам в этом деле. Но я должен располагать полным вашим доверием, потому оставим на время условности и ваши эмоции. Это правда, не так ли, что вы прекратили близкие отношения с женой задолго до ее смерти?

Олдфилд молчал несколько минут, наконец выдавил:

– Это дело меня доконает. Но должна же быть хоть какая-то надежда. Так или иначе, я чувствую, что вы сможете мне помочь. Я буду благодарен вам, мистер Пуаро. Я был последнее время не слишком внимателен к жене. Думаю, что я был хорошим мужем, но никогда не любил ее.

– А эта девушка, Джейн?

Лоб доктора покрылся испариной. Он сказал:

– Я... я собирался сделать ей предложение, и, если бы не этот скандал и эти сплетни...

Пуаро откинулся на стуле.

– Ну теперь наконец у нас есть правдивые факты. Доктор Олдфилд, я займусь вашим делом. Но помните - я собираюсь искать правду.

Олдфилд с горечью воскликнул:

– То, в чем меня обвиняют, - это не правда! Вы знаете, сначала мне казалось, что есть возможность возбудить дело о клевете. Если бы я смог вынудить хоть кого-нибудь открыто обвинить меня - ведь я смог бы, без сомнения, оправдаться. Иногда я думаю так... А иногда мне кажется, что это бы только все ухудшило: дело приобрело бы широкую огласку, и все вокруг говорили бы: "Это не доказано, но нет дыма без огня".

Он посмотрел на Пуаро.

– Скажите честно, есть ли какой-нибудь способ избавиться от этого кошмара?

– Такой способ есть, - сказал Эркюль Пуаро.

II

– Мы едем в деревню, Джордж, - сообщил Эркюль Пуаро своему камердинеру.

– Неужели, сэр?
– невозмутимо сказал Джордж.

– И цель нашего путешествия - уничтожить монстра с девятью головами.

– Вот как, сэр? Что-нибудь вроде Лохнесского чудовища?

– Менее осязаемо, чем это. Я не имел в виду животное из плоти и крови, Джордж.

– Я не понимаю вас, сэр.

– Нет ничего столь эфемерного, столь трудноуловимого, как источник сплетен.

– О да, конечно, сэр. Очень трудно иногда понять, с чего начинаются сплетни.

– Конечно.

Эркюль Пуаро не стал останавливаться в доме доктора Олдфилда. Он снял номер в гостинице напротив.

На следующее утро после приезда он первый раз побеседовал с Джейн Монкрифф.

Это была высокая девушка с волосами цвета меди и большими голубыми глазами. Она была настороже!

– Так, значит, доктор Олдфилд обратился к вам, - сказала она.
– Я знала, что он подумывает об этом.

В ее голосе было не слишком много энтузиазма. Пуаро сказал:

– И вы не одобряете?..

Их взгляды встретились, и она холодно спросила:

– А что вы можете сделать?

– Должно же быть средство, - тихо заметил Пуаро.

– Какое средство?
– насмешливо спросила она.
– Вы собираетесь обойти всех старух в округе, говоря: "Пожалуйста, перестаньте так говорить. Это так расстраивает бедного доктора Олдфилда". И они ответят вам: "О, конечно, мы никогда не верили в эту историю!" Или, в худшем случае, они скажут: "Дорогой мистер Пуаро, вам не приходило в голову, что, возможно, причина смерти миссис Олдфилд совсем не та, что указана в заключении?" Нет, они скажут: "Дорогой мистер Пуаро, конечно, я не верю в историю про доктора Олдфилда и его жену, я уверена, что он не стал бы делать этого, но все же правда, что он был к ней слегка невнимателен, и я не думаю, что с его стороны было разумно держать фармацевтом такую молодую девушку, конечно, я и на минуту не предполагала, что между ними что-то было. О нет, здесь, я думаю, все в порядке..." - Она остановилась. Лицо ее пылало, дыхание стало прерывистым.

Эркюль Пуаро сказал:

– Кажется, вы очень хорошо знаете, о чем говорят...

Ее губы скривились, она жестко сказала:

– Я очень хорошо знаю!

– А каково ваше собственное мнение?

– Лучше всего для него было бы продать свою практику, - ответила Джейн Монкрифф, - и уехать куда-нибудь.

– Вы не думаете, что сплетня может последовать за ним?

– Он должен рискнуть, - пожала плечами девушки.

Пуаро помолчал, потом спросил:

– Вы собираетесь замуж за доктора Олдфилда, мисс Монкрифф?

Этот вопрос ее не удивил, и она коротко ответила:

– Он не делал мне предложения.

– Почему?

Несколько секунд она пристально глядела на Пуаро, наконец ответила:

– Потому что я откажу ему.

– Ах, какое счастье найти хоть кого-нибудь, кто может быть искренним!

– Я могу быть искренней, сколько хотите. Когда я поняла, что люди болтают, будто Чарльз избавился от жены, чтобы жениться на мне, мне казалось, что, если бы мы поженились, это положило бы конец всем сплетням. Но потом я решила... Я надеялась, что, если не возникнет вопрос о нашем браке, разговоры прекратятся сами собой.

– Но они не прекратились.

– Нет.

– Это немного странно, правда?
– задумчиво спросил Эркюль Пуаро.

– У них не слишком много развлечений здесь, - горько улыбнулась Джейн.

– А вы хотите выйти замуж за Чарльза Олдфилда?

Девушка ответила достаточно твердо:

– Да, хочу. Я хотела этого с той самой минуты, как только встретила его.

– Значит, смерть его жены вполне устраивала вас?

– Его жена была пренеприятная особа. Говоря откровенно, я испытала облегчение, когда она умерла.
– Она иронически усмехнулась.