Лернейская гидра

Кристи Агата

– Я тоже так думаю, - сказал Пуаро, поднимаясь.
– Я могу положиться на вас, мадемуазель?

– О, конечно! Я не скажу никому ни слова.

Пуаро улыбнулся и попрощался. На пороге он сказал маленькой служанке, которая подавала ему шляпу и пальто:

– Я здесь для расследования обстоятельств смерти миссис Олдфилд, но я был бы признателен вам, если бы вы сохранили это в секрете.

Глэдис, служанка мисс Лизеран, чуть не упала на подставку для зонтиков. Она взволнованно выдохнула:

–

О, сэр, значит, доктор сделал это?

– Вы так думали какое-то время, не правда ли?

– Нет, сэр, не я. Беатрис. Она была там, когда миссис Олдфилд умерла.

– И она думала, - Пуаро с трудом подбирал соответствующие слова, - что там была "нечестная игра"?

Глэдис утвердительно кивнула.

– Да. И она говорила, что то же самое думала медсестра, которая была так предана миссис Олдфилд, сестра Харрисон. Она была так опечалена смертью миссис Олдфилд, и Беатрис говорила, что, наверное, она что-то знает, потому что после всего этого ее отношение к доктору изменилось. Этого бы не произошло, если бы все было в порядке, правда?

– Где сейчас сестра Харрисон?

– Она присматривает за старой мисс Бристоу - это в самом конце деревни. Вы не пропустите их дом - у него колонны и портик.

IV

Прошло совсем немного времени, и Эркюль Пуаро уже сидел рядом с женщиной, которая, конечно же, должна была знать об обстоятельствах, давших повод к сплетням, больше, чем кто-либо другой.

Сестра Харрисон была все еще красивая женщина лет сорока. У нее были мягкие, безмятежные черты мадонны и большие привлекательные темные глаза. Она спокойно и внимательно выслушала его и затем медленно произнесла:

– Да, я знаю, что ходят эти слухи. Я сделала все, что могла, чтобы остановить их, но бесполезно. Такие разговоры возбуждают, а людям это нравится, вы понимаете...

– Но должно быть что-то, что дало толчок к сплетням.

Он заметил, что ее лицо выразило глубокую печаль. Но она только покачала головой.

– Возможно, - предположил Пуаро, - доктор Олдфилд не ладил с женой и это породило слухи?

Сестра Харрисон вновь нерешительно покачала головой.

– О нет, доктор Олдфилд всегда был добр и терпелив с ней.

– Он действительно любил ее?

– Н-нет, я не могу утверждать этого, - поколебавшись, ответила мисс Харрисон.
– У миссис Олдфилд был очень тяжелый характер, ей было трудно угодить, она постоянно требовала к себе внимания.

– Вы думаете, она преувеличивала тяжесть своей болезни?
– переспросил Пуаро.

– Да, ее болезнь была в основном плодом ее воображения.

– И все-таки, - сурово заметил Пуаро, - она умерла...

– О да...

Он изучающе посмотрел на нее: ужасное замешательство, явное смущение. Он сказал:

– Я уверен, что вы знаете причину всех этих сплетен.

Сестра

Харрисон вспыхнула:

– Я догадываюсь. Наверно, это Беатрис начала распускать сплетни. И мне кажется, я знаю, что толкнуло ее на это.

– Да?

Сестра Харрисон заговорила быстро и сбивчиво:

– Знаете, случилось так, что я кое-что подслушала - разговор между доктором Олдфилдом и мисс Монкрифф, - и я совершенно уверена, что Беатрис его тоже слышала, но я не предполагала, что она придаст этому такое значение.

– Что это был за разговор?

Сестра Харрисон некоторое время молчала, как будто собиралась с мыслями.

– Это было приблизительно за три недели до последнего приступа миссис Олдфилд. Они были в столовой. Я спускалась по лестнице, когда услышала, как Джейн Монкрифф сказала: "Как долго это будет тянуться? Такое ожидание невыносимо". И доктор ответил ей: "Теперь уже недолго, дорогая, клянусь". И она снова сказала: "Это ожидание невыносимо. Ты действительно думаешь, что все будет в порядке?" Он ответил: "Конечно. В этот день через год мы уже будем женаты".

Она помолчала.

– Тут я впервые поняла, мистер Пуаро; что между доктором и мисс Монкрифф что-то было. Конечно, я знала, что она нравится ему и они очень дружны, но ничего больше. Я поднялась по ступенькам обратно. Хотя я была в шоке, но все же заметила, что дверь в кухню была приоткрыта, и я думаю, что Беатрис могла все слышать. Вы понимаете смысл их разговора: доктор знал, что его жена очень больна и не проживет долго - я не сомневаюсь, что именно это он и имел в виду, - но для кого-нибудь вроде Беатрис это могло звучать иначе: так, будто доктор и Джейн Монкрифф... м-м... договариваются сделать что-нибудь с миссис Олдфилд.

– Но вы-то сами так не думаете?

– Нет, конечно нет...

Эркюль Пуаро посмотрел на нее изучающе.

– Сестра Харрисон, можете ли вы еще что-нибудь сообщить? Вы ничего не забыли?

Она покачала головой, и ее лицо приобрело прежнее печальное выражение.

– Возможно, - продолжал Пуаро, - что Главное полицейское управление даст разрешение на эксгумацию тела миссис Олдфилд.

– О нет!
– сестра Харрисон ужаснулась.
– Это невозможно!

– Вы думаете, это будет как-то... неприлично?

– Я думаю, это будет страшно! Это породит новые слухи. Это будет просто ужасно... ужасно для бедного доктора Олдфилда!

– Вы не находите, что как раз для него так будет лучше?

– Что вы имеете в виду?

Пуаро объяснил:

– Если он невиновен, его невиновность будет подтверждена документально.

Он замолчал, потому что видел, что какая-то мысль пришла в голову медсестре Харрисон, она нахмурилась, потом лоб ее разгладился, она грустно вздохнула и взглянула на Пуаро.