Лерой. Обещаю забыть
Шрифт:
– Если какао больше не хочешь, поехали, отвезу домой. – Потираю виски, ожидая, когда подействует таблетка.
– Я не люблю какао, Лерой, – цокает язычком мелкая и встаёт на ноги, моментально оказываясь рядом. – И домой я не хочу!
– Ладно, говори, куда надо, – бросаю беглый взгляд на часы. – В ближайшие семь часов я полностью в твоём распоряжении, а потом – домой и баиньки!
– Это что, предложение? – Она проводит ноготком по лацкану моего пиджака, словно только что прошла мастер-класс по пикапу, а у самой голосок дрожит. Понемногу начинаю понимать её глупое рвение – получить меня в охранники
– Слушай сюда, девочка! – рычу, перехватывая её тонкое запястье своей ладонью. – Повторять не буду: любимая женщина у меня есть, а примитивные приёмы по соблазнению отрабатывай на таких же сопляках, как и сама. Уяснила?
Чувствую, что перегибаю палку. Я груб. И вижу по глазам девчонки, что цель достигнута: она обижена и раздавлена. Пусть так! Знаю по себе, что невозможные отношения лучше обрубать на корню.
Арина вырывает ручонку из захвата, а у самой подбородок трясётся, и в глазах явно собираются слёзы. Жду, когда расплачется, топнет ножкой, убежит или, того чище, начнёт угрожать отцом. Но Арина с силой тычет в меня указательным пальцем и зло выплёвывает:
– Однажды ты пожалеешь о своих словах! Домой поехали!
А уже после разворачивается и семенит к выходу.
В полной тишине везу Арину домой, изредка поглядывая на неё через зеркало заднего вида. Чёрт! Мне неловко. В конце концов, я взрослый мужик, который мог быть и помягче: она же ещё совсем девочка.
– Прости, – чеканю на очередном светофоре громко и чётко.
– Проехали, – бурчит под нос, всё так же глядя из окна автомобиля на залитый солнцем город, а потом резко оборачивается в мою сторону: – Ты реально подумал, что нравишься мне? Ты же старый! И некрасивый. И вообще, мне больше светленькие нравятся, с голубыми глазами.
– Отлично! – едва сдерживаю смех. – Значит, сработаемся!
Девчонка кивает и снова отворачивается к окну, но замечаю, что тоже улыбается.
– С Петром мы все обсудили, – решаю уточнить, пока опять не поругались. – Теперь, давай, с тобой обговорим детали. Я приезжаю каждый день к девяти утра и уезжаю в восемь вечера. В это время ты не отходишь от меня ни на шаг, уяснила?
– Лерой, – язвительным голоском подмечает мелкая. – Это ты ни на шаг от меня не отходишь. Ты моя тень, не забыл?
– Не придирайся к словам. – Вечно она всё передёргивает! – С восьми вечера до девяти утра ты сидишь дома. Никаких подружек, ночёвок, клубов и вечеринок. Это понятно?
– Я похожа на монашку? – сверлит меня взглядом. – Мне вообще-то восемнадцать!
– Ты похожа на пятилетнюю капризную девчонку, Арина. Я не могу быть рядом двадцать четыре часа, а дела у твоего отца идут скверно. Неужели пару недель нельзя потерпеть?
– Можно,– покорно кивает, а потом язвительно усмехается:
– Значит, все развлечения запланирую в светлое время суток. Лерой, ты попал!
Особняк Кшинских встречает меня белоснежными витиеватыми воротами и постом охраны с моими ребятами. Всё четко.
Сам дом – небольшой, в форме буквы «П» – расположен в глубине участка и укрыт многолетними деревьями. Видно, что когда-то здесь был красивый сад, но всё пришло в запустение, словно участок забросили много лет назад.
В
– У неё токсикоз, – читает мои мысли Арина и берет меня за руку. – Охранники обычно ждут на кухне. Пойдём, я покажу.
Киваю беременной Снежане, но, похоже, своим присутствием вызываю новый приступ недомогания. У Ксюши не было токсикоза, да и вообще, пока Тимоха сидел у неё в животе, она цвела и благоухала. Поэтому вид Снежаны меня немного удручает (впрочем, как и атмосфера в доме Кшинских в целом; так бывает – вроде, и красиво всё вокруг, со вкусом, но словно вымерло).
Арина затаскивает меня на кухню и начинает суетиться, явно не зная, как мне угодить. Забавная. Ещё полчаса назад дулась, а теперь и не вспоминает об этом.
– Вот тут кофемашина, зёрна здесь, а чашки в шкафчике. Если нужен будет сахар...
– Я спрошу, – прерываю её суету. – Арин, давай договоримся здесь и сейчас: соберёшься выйти из дома – звонишь, а с остальным я как-нибудь сам.
Она кивает, явно смущённая моим обществом.
– Лерой, ты прости, что я в офисе так...– Её щёки вмиг заливаются краской. Смешная она всё же. Читать её можно, как открытую книгу. – Это всё Полинка насоветовала... короче, не важно...
– Забудь, – улыбаюсь в ответ: в своем смущении она невольно вызывает умиление. – Я и сам был не прав.
Время в доме Кшинских пролетает незаметно. Днём слежу за Ариной, а по ночам решаю вопросы фирмы, которые никуда не делись. Ни минуты свободной, ни секунды на лишние мысли и переживания. Это спасает и несказанно радует. Порой во всей этой суете начинает казаться, что в своей любви к Ксюше я всё же не безнадежно потерян.
Арина использует временную власть надо мной по полной, совершенно не бывая дома. Торговые центры, парки и всевозможные кофейни, спа и танцы, автошкола и йога – я устаю просто ходить за ней, совершенно не понимая, откуда у девчонки берутся силы на всё это. Но не могу её упрекнуть: ведёт она себя безупречно. Всегда улыбчивая, доброжелательная и не слишком болтливая. Мои указания выполняет чётко, не нарушая установленных правил. А большего мне и не надо!
– Лерой, ты сегодня похож на жениха! – смеётся мелкая, разглядывая мой смокинг, идеально сидящий по фигуре. И без того ощущаю себя клоуном, так ещё и Арина масла в огонь подливает.
– Пошли, давай! – поторапливаю девчонку, ни слова не сказав в адрес её наряда. А она постаралась. К благотворительному вечеру, куда нас вынудил прибыть Пётр, Арина подготовилась как следует: нежный шёлк струится по её телу, слегка оголяя плечи и спину, ничего не открывая слишком, но давая понять, что под платьем скрывается изумительная фигура. Волосы забраны, на тонкой шее – ниточка с изумрудами, идеально подчёркивающая необычайно яркий цвет её глаз. Она прекрасна. И знает об этом. Держится гордо и уверенно. Наверно, если бы в моей голове каждую свободную минуту не воскресал образ Ксюши, я смог бы заметить в ней девушку – красивую, соблазнительную, желанную. Но сегодня – мимо.