Лес Гримм
Шрифт:
Первый ориентир, который мы ищем, – это домик, построенный на клене. Оттуда мы сможем найти тропинку к Шепчущему водопаду.
В моей памяти всплывает последняя часть загадки со страницы, которую оставила после себя Sortes Fortunae.
Где вода упадет,Слова вы найдете,И проклятье исчезнет,Когда другого желаньем спасете.Шепчущий
– Хмм. – Аксель отрывает взгляд от карты. – Должно быть, мы близко. – Он почесывает подбородок и оглядывается по сторонам. – Можешь посветить туда? – Он протягивает руку и указывает на дерево слева от меня.
Я поднимаю фонарь. Жаль, что он такой тусклый. Свет от него рассеивается не дальше чем на несколько футов вперед, из-за чего найти домик на дереве становится намного сложнее.
Тонкий полумесяц тоже не помогает. Его серебристый луч едва пробивается сквозь густой полог леса.
Я искоса смотрю в ту сторону, куда устремлен взгляд Акселя, но не могу разглядеть ничего, кроме двух толстых веток. Я даже не могу определить форму листьев, чтобы понять, кленовые ли они или нет. И конечно, я не могу найти ничего, что указывало бы на домик на дереве.
– Ты видишь что-то, чего не вижу я?
Он проходит передо мной и подходит ближе к дереву. Теперь он стоит в круге света от фонаря. Свет льнет к его золотистым волосам и широким плечам и окутывает теплым янтарным ореолом. Он срывает лист и изучает его края и текстуру.
– Это сахарный клен.
Я киваю, хотя на моей карте не указано, на каком именно клене построен домик.
– Данцеры упоминали сахарный клен?
То немногое, что я знаю о домике на дереве, я узнала от Хенни. Когда ее отец был молод, он построил его в паре миль от молочной фермы своей семьи, фермы, которую он позже унаследовал. Это было в те времена, когда лес был гостеприимным местом для жителей деревни. До проклятия Лощина Гримм казалась почти частью этих лесов. Люди заходили и выходили, когда им заблагорассудится.
– Нет. – Аксель ныряет под низко свисающую ветку и касается ствола дерева. – Но я уже бывал в этом домике.
Я поднимаю голову.
– Ты никогда не рассказывал мне об этом. – Я иду за ним, освещая его своим фонарем.
– Вот он. – Он подходит к стволу, к которому прибиты доски для лестницы.
Мой взгляд скользит вверх, как будто я карабкаюсь по ним. Наконец я различаю грубые очертания домика на дереве наверху.
Аксель обходит ствол с другой стороны.
– Зола показала мне его.
– Правда? Не думала, что вы были близки до проклятия.
Он медленно кивает, теребя сучковатую деревяшку.
– Именно здесь… все началось.
– Ты хочешь сказать, ты поцеловал ее здесь в первый раз? – Я подхожу ближе.
– Это скорее она поцеловала меня здесь в первый раз.
–
Он потер шею.
– Поцеловал. Мне было почти шестнадцать, так что… – Он пожимает плечами. – Перед Золой было трудно устоять.
Я хочу спросить, каково это, но такой вопрос я бы задала Хенни, но не Акселю… Хотя Хенни точно не ответила бы мне, поскольку она тоже никогда ни с кем не целовалась.
Я достигла совершеннолетия больше года назад, но большинство мальчиков Лощины Гримм все еще опасаются меня. Ведь я не только внучка иностранной гадалки, но и дочь первого Потерянного жителя деревни. Но это неважно. Меня не интересуют мальчики. Романтические чувства свойственны другим девушкам в деревне. Мое будущее – это книга, которую никогда не откроют. Цель моей жизни – спасти маму. Меня не волнует то, что будет дальше. Я не проживу дольше.
Под моим пристальным взглядом Аксель отходит от меня и размеренно выдыхает.
– Может, нам разбить лагерь здесь на ночь? – Он пинает утрамбованную землю между обнажившимися корнями клена.
– Я могу поспать в домике на дереве, – предложила я. – Или ты.
Он качает головой.
– Когда я был здесь в прошлый раз, большинство досок сгнили. Теперь там стало только опаснее.
– Ох. – Мой взгляд падает на единственное ровное и подходящее место для сна, квадратную площадку в шесть футов, которая кажется слишком тесной для того, чтобы всю ночь лежать рядом с мальчиком.
Я складываю руки на животе и отодвигаюсь назад. Я не продумала всех тонкостей этого путешествия с Акселем.
Его взгляд быстро пробегает по тому, как я стою, втянув голову в плечи.
– Ложись сюда, – говорит он и поднимает свой рюкзак. – Я найду другое место.
– Хорошо. – Из меня вырывается вздох облегчения. – Держи, тебе понадобится фонарь. – Я протягиваю ему его.
Он отмахивается и расплывается в улыбке.
– Не надо. – Посещение места, где он впервые поцеловал Золу, похоже, привело его в мрачное настроение. – Увидимся утром.
Я смотрю, как он неторопливо удаляется. Его фигура становится все более расплывчатой, когда он выходит из зоны света. Мое сердце странно подпрыгивает.
– Не уходи далеко!
Он снова машет, молчаливо соглашаясь.
Я переминаюсь с ноги на ногу, борясь с желанием позвать его обратно. Если я не хотела, чтобы он спал рядом со мной, это не значит, что я хочу, чтобы он спал где-нибудь в другом месте.
Я испускаю вздох, на мой взгляд, слишком драматичный, и наконец смиряюсь с тем, что отпускаю его на ночь. Я отвязываю сверток, который пристегнула к рюкзаку, и ложусь на него, используя накидку как одеяло, и оставляю фонарь гореть еще несколько минут. Хотя я и понимаю, что трачу впустую драгоценный воск, – у меня с собой всего несколько свечей, – но пока не могу заставить себя погасить пламя. Что, если Аксель решит вернуться? Понадобится ли ему свет, чтобы найти меня?