Лес твоих грёз
Шрифт:
– В этот раз с нами несколько новых друзей и соседей,– продолжал Лесоцарь.– Смеюны, Медведь, а также Женя, еще не успевшая пройти ритуал Наречения …
Показалось ли ей или при этих словах красные огоньки в глазницах лошадиного черепа, обратились на нее? И Заячья Маска как будто бы тоже посмотрел на нее. Девушка поежилась.
– Лес растет и это не может не радовать меня,– продолжал меж тем Лесоцарь.– Так встаньте же в круг, дети мои, и порадуйте меня еще больше!
Лесные жители после этих слов будто потеряли рассудок. Они радостно возопили подобно детям на новогоднем празднике и стали хватать друг друга за руки.
Хозяин Леса и его слуга оказались точно в центре круга, причем Женя заметила, Заячья Маска медленно приблизился к своему хозяину и встал за его плечом.
И тут откуда-то из крон деревьев, а быть может, и от самой огромной луны, которая утратила уже свой красный цвет, раздался колдовской напев флейты. Ей аккомпанировали редкое ворчание барабанов и возгласы какого-то струнного инструмента.
Дрожь передалась Жене от рук других лесных жителей. Кто-то сделал первый шаг, и вот уже все, как заколдованные, начали приплясывать, медленно двигаясь хороводом. Кто-то подпрыгнул, кто-то присел – и вот уже степенный хоровод превратился в безумную оргию, где каждый сходил с ума по-своему.
Краем глаза девушка уловила, как Лесоцарь повел своим посохом.
И грянула песня.
Язык этой песни не был ни одним из языков людей, существующих или уже давно погибших и забытых. Он будто исходил из самых душ лесных жителей и отражал их муки, страдания и мелкие радости, воплощенные в странные невоспроизводимые звуки. То был язык самого Леса.
И самым ужасным было то, что Женя понимала этот язык и вторила песни.
Признаться честно, Заячья Маска ненавидел Карнавал. Ему было противно смотреть на то, как люди, с которыми он, как обычно, общался буквально пару часов назад, живые люди со своими мыслями и мнениями, вмиг становятся безумцами, кривыми куклами, что пляшут под руками сумасшедшего кукловода. Их лица обезображивались гротескно счастливыми улыбками. А из глаз пропадали любые признаки осмысленности. Даже эта новенькая, Женя, сначала не понимавшая ничего вокруг, быстро присоединилась к общему безумию.
– Ты нашел того, кто привел в Лес чужака?– послышался вопрос.
Лесоцарь оставался недвижим как скала. Он наблюдал за танцующими и поющими, но не забывал и о других делах.
– Пока что нет,– Заячья Маска клонил голову.
– Это ужасно. Ты же понимаешь?– глухой голос наполнился угрозой.– Все настолько очевидно, что ты давно должен был понять, кто виновен.
В ушах Заячьей Маски зазвенело. Это могло значить только одно – Лесоцарь желает наказать его и сейчас будет очень больно. Он скорчился и начал лихорадочно соображать. Затем до него донесся девичий голосок, неуверенно выводящий Песнь.
Никто кроме Жени этого сделать и не мог.
Она больше всех нервничала перед Карнавалом, у нее не было цветка от Слепца, и она тут совсем недавно. Так что кто-то из той, другой жизни вполне мог явиться в лес в поисках нее.
Звон в ушах сразу стих.
– Выполняй свою работу, Посланник,– велел Лесоцарь.
Саше стало жутко. Он не мог ничем объяснить
Он знал, что нужно дождаться Женю, хватать ее и бежать прочь из этого безумного места. Назад, в скучную серую жизнь. Домой.
Он снова услышал гул, такой же как когда они с Женей сидели вместе. И исходил он будто бы из-под ног, из пола пещеры.
«Нужно дождаться Женю!»– мелькнула заполошная мысль.
А что, если она уже не вернется? Что, если ее схватили на этом Карнавале? Или ее нужно идти и выручать оттуда?
Нутром Сашка почувствовал, что что-то к нему приближается и понял: пора бежать.
Безумная пляска и пение вдохновляли, заставляя бесноваться еще больше. Женя заметила, что из ее головы очень быстро пропали все плохие мысли. Ей представилась ее идеальная жизнь – жизнь, ради которой она пришла в Лес, которую он ей посулил. Жить свободной одиночкой, чтобы ничьи эмоции больше не волновали, чтобы не нужно было бояться взглянуть в лицо другому человеку. Чтобы вообще не было больше неприятных людей! А еще делать что захочется. Гулять весь день по лесам, купаться весь день или просто читать книгу. А может, потратить жизнь на видеоигры? О, она сможет делать все, что угодно в своей идеальной жизни!
Однако очень быстро она начала чувствовать сильную усталость. Будто бы из нее выпивали все силы и жизненную энергию. И с каждым движением и с каждым словом Песни становилось только тяжелее. Женя хотела остановиться, прекратить это безумие, но не могла.
В какой-то момент она заметила, что Хозяин Леса и его Посланник разговаривают и почувствовала, что их взгляды при этом направлены именно на нее. Слова Песни мигом улетучились из головы. Женя стала внимательно вглядываться в двух людей (людей ли?) в центре круга. И когда Заячья Маска сделал в ее сторону шаг, она поняла: время пришло.
Но разорвать путы Карнавального танца было не так-то просто. Руки соседок намертво впились в ее ладони. И стоило сделать одно лишь движение, как все тело отчаянно порывалось вернуться назад, в безумную пляску. А Заячья Маска приближался, и Лесоцарь, хоть и был поодаль, но возвышался будто бы перед самой Женей. Остальные танцующие будто и не замечали вовсе этого преступного напряжения.
Заячья Маска был совсем близко. Женя отчаянно дергалась, пытаясь вырваться.
– Женя, ты скрываешь чужака,– промолвил Посланник, становясь перед ней.
Она четко вспомнила ласковый взгляд золотисто-карих глаз.
– Это мой друг! Он искал меня.
– Он чужак,– голос из-под маски звучал также холодно и отчужденно, как обычно.– Нам еще предстоит разобраться, каким образом он смог попасть в Лес. Однако ты виновата в том, что сокрыла его.
Песня чуть притихла, будто лесные жители стали вслушиваться в этот суд над их соседкой. Или, быть может, Женю так оглушил отчаянный стук ее собственного пульса.
–И что будет дальше?
– Тебя накажут за нарушение правил, а его – поглотит Лес.