Лес

Манро Элис

Перси живет один в задней комнатушке заброшенной и заколоченной досками лавки у перекрестка дорог в нескольких милях отсюда. Его можно повсюду встретить — ходит, бормочет себе что-то под нос, все время чего-то ищет. Он сам себе выбрал эту одинокую полуголодную жизнь не поймешь где. Отправили было в дом престарелых, где все удобства, а он не смог, сбежал, не для него это — жить как в клетке, да еще среди таких же, как он, стариков. Была у него когда-то богатая ферма, но Перси сам же все и сгубил: тайно спиртным торговал, потом работал разносчиком, обнищал, по тюрьмам таскался — только в последние лет десять взялся за ум, стал работать и доработался до того, что ему дали пенсию по старости, отметили в местной газете и фотографию поместили.

Писали, будто он последний из яркого племени решительных и независимых граждан страны. Под фотографией Перси стояла подпись: «Типичный житель здешних мест».

— Ты что, деревья собрался вывозить? — спросил Перси, завидев Роя.

— Да вот, смотрю, — ответил Рой, подумав, что Перси сейчас примется клянчить себе дрова.

— Так поспешай давай.

— Это еще почему?

— А то весь лес по контракту уйдет.

Рой напрягся: по какому такому контракту? Перси треплив, но почем зря болтать не станет. Он вечно интересовался, где какие сделки, что за сколько продается, сколько кому завещается, какая страховка кому полагается, сколько кто кому должен — к вящему удивлению всякого: уж никак не ждешь от такого старика ничего, кроме воспоминаний о былом. Стало быть, неверно думать о тех, кто всю жизнь без денег, будто денежные дела не про них.

— Тут парень один из Годрича подписал контракт с гостиницей «У реки», что он им дрова будет на зиму поставлять. По корду [1] в день. Они по целому корду в день в этой гостинице изводят.

— Первый раз об этом слышу, — проговорил Рой.

— Я тут позавчера в Годриче был, там и слыхал.

— Где именно?

— Да не в пивной, нет, — отозвался Перси. — На площади. Мужики поговаривали.

— Называли кто?

1

Корд — примерно 3,6 кубического метра.

— Не слыхал. Может, называли. А может, и услышал — что мне его имя? Позабыл. Слыхал зато, чем он занимается. Плотничает, кажись. Хотя… Маляр он, а может, обойщик. Из этих, в общем.

— Он что, для фирмы «Кумбс» работает?

— Почем я знаю?

— Значит, этот вот самый лес рубить начнет?

— И этот, и тот, что там через дорогу. Вон сколько тут леса кругом.

— Что же это такое, — проговорил Рой. — Ведь я только что ездил, договаривался.

Действительно, Рой на прошлой неделе договорился с фермером, владельцем леса, о сходной цене.

— Там, в гостинице, знаешь, какие камины здоровые! Какое от них тепло — так только, для вида. А дров изводят по корду в день.

— Да, многовато.

— То-то и оно.

— В первый раз слышу, чтобы кто-нибудь из Годрича дровами занимался.

— Вспомню, как зовут, скажу.

— Может, действительно маляр… маляры зимой без работы сидят.

— Во-во, именно!

— Да что мне до него! Как рубил дрова, так и буду рубить.

— Ну да! Как рубил, так и будешь.

Всю дорогу домой эта новость не выходила у Роя из головы. Ведь он же сам продавал дрова гостинице «У реки»; правда, не столько, сколько им нужно. Вот они взяли и решили покупать все из одних рук, значит, ему теперь продавать дрова некому. Действительно, в гостинице много дров уходит, правда, насчет корда в день он не слышал. Рой задумался: это ведь не шутка, по стольку дров в день добывать, особенно сейчас, когда только снег выпал. Торопиться надо, пока настоящая зима не пришла, вытянуть деревья из лесу на открытое место, а как же иначе? И потом быстро сложить их громадными штабелями, распилить, а уж после можно порубить на дрова. А вывезти как? Бульдозер нужен или трактор мощный. Сначала дорогу в лес расчистить, потом вытягивать деревья на цепях. Людей нанимать надо, одному или даже вдвоем не управиться. Тут без людей и машин не обойдешься. Куда там одному маляру за те пяток месяцев, что без работы

простаивает! Может, это бригада чья-нибудь, и бригадира звать Мэлер или Мейлер, а старику послышалось «маляр»? Рой припомнил строительную фирму под схожим названием, но те были из Стрэтфорда. Хотя вполне может быть, что этот конкурент вовсе не из здешних мест. Тот фермер, с которым Рой договаривался, ни словом не обмолвился о других, но ведь все могло произойти уже после их разговора. Никаких денег Рой фермеру не платил, никаких бумаг они не подписывали. Почему бы фермеру не передумать, получив более выгодное предложение, не отказаться от уговора с Роем и не одолжить новому поставщику дров свой бульдозер? Весь вечер Рой решал, позвонить или не позвонить фермеру — узнать у него, что происходит, или нет. А потом сказал себе: раз уж фермер передумал, ничего не поделаешь! Мало ли, о чем люди договариваются на словах! Фермер возьмет да и скажет Рою, чтоб выметался из его леса. Нет уж, самое лучшее, сделать вид, что ему, Рою, ничего про того парня не известно, и быстро самому, пока не объявился бульдозер, отправиться в лес и заготовить побольше дров.

Рою приходило в голову, что Перси мог что-нибудь напутать не только по части занятий новоиспеченного дровосека или насчет того, откуда тот взялся, но и вообще касательно всей истории — Перси мог основательно все перекорежить. Но чем больше Рой думал обо всем этом, тем менее вероятной представлялась ему ошибка. Даже мысленно рисовалась картина: бульдозер, волокущий перехваченные цепью стволы, огромные штабеля поваленного леса и лесорубы с цепными пилами — настолько зримо, что скоро Рою стало казаться, будто он сам обо всем услышал из первых уст. К тому же он терпеть не мог эту гостиницу «У реки», не доверял ее владельцам, так и ждал с их стороны какого-нибудь наглого вероломства.

Гостиница «У реки», сооруженная на развалинах старой мельницы, неподалеку от того самого перекрестка, где обитал Перси Маршалл, была весьма популярным у местных жителей заведением. Вообще говоря, во владения гостиницы входила и вся земля вокруг, даже заброшенное строение, где ютился Перси, и владельцы чуть было не снесли ту лавку, однако постояльцы гостиницы, как выяснилось, от нечего делать любят наведываться туда, фотографировать то заброшенную лавку, то ржавую борону, то опрокинутый фургон, то бездействующую колонку. Бывало, что и Перси позволял себя фотографировать и задавать всякие вопросы. Иные приходили с этюдником. Постояльцы, приезжавшие не более чем на ночь, являлись издалека, порой даже из Монреаля или из Оттавы и, уж конечно, воображали, что их занесло в самую что ни на есть глушь. Местные наведывались в гостиницу отобедать или отужинать. Лайла собралась как-то, поехала. Рой отказался. Сказал, что не желает за один обед все выложить, а потом без штанов остаться.

Собственно, он не мог точно сказать, почему так ненавидел эту гостиницу. Вообще он был не против, чтоб одни тратили деньги на развлечения, а другие на этом наживались. Ну и пусть владельцы гостиницы заказывают вывески не у Роя, в другом месте! Если бы они к Рою сунулись, он бы им тут же ответил, что у него полным-полно заказов. Когда в гостиницу явилась Карен наниматься официанткой, потому что прежде тоже официанткой работала, там ей дали от ворот поворот.

— Боюсь, вы у нас для официантки не подойдете, полноваты, — отрезала администраторша.

Карен сама рассказывала — смеялась.

— Ишь, костлявых им подавай!

Все-таки устроилась туда горничной, в общем-то ей все равно. Как бы там ни было, Рой считал, что владельцы гостиницы — хапуги, а те, кто там служит, — наглецы. Вон всю землю по обоим берегам захапали, новое здание себе строят, и еще ходят слухи, будто коттеджи будут сооружать, магазинчик под старину и такой же под старину театрик. Дрова жгут просто так, из пижонства. По целому корду в день. И, нате вам, пожалуйста, человека наняли: ведь он весь лес бульдозером подчистую, как поле сенокосилкой. Запросто!