Леса моря. Жизнь и смерть на континентальном шельфе
Шрифт:
Проблема гренландских китов стоит более остро. Нынешние китобои-эскимосы, завидя с кромки весеннего льда свою огромную добычу, по-прежнему выходят в море на больших лодках-умиаках, чтобы не отпугнуть китов шумом моторов, но, подойдя на близкое расстояние, они атакуют кита при помощи гарпуна, головка которого начинена взрывчатым веществом. Иногда, чтобы прикончить крупного гренландского кита, требуется несколько таких гранат. К чести эскимосов, у них почти весь пойманный гигант идет в дело. К их бесчестью, по сведениям, сообщенным Скоттом Маквеем, из шести загарпуненных китов они фактически добывают одного, остальные же, будучи смертельно раненными, уходят или тонут.
В
С дальнейшим развитием и эксплуатацией районов субарктических и арктических побережий все живое в море будет испытывать все большее воздействие человека. Даже те популяции животных, которые прямо не подвергаются преследованию, могут быть доведены до полного исчезновения. Особенно сильно пострадают птицы.
Теперь в желудках северных морских птиц, например тупиков и чистиков, все чаще обнаруживают кусочки пластика и резины. Такая «пища» приводит к засорению желудка — и смерти птицы. Большая часть подобного мусора сбрасывается в море с судов. В северной части Тихого океана кайры, тупики, буревестники и глупыши попадаются в жаберные сети и погибают в них. В водах западного побережья Гренландии в жаберных сетях одних только датских рыбаков за год погибло примерно полмиллиона толстоклювых кайр. Считают, что это количество составляет одну треть годовой продуктивности этого вида в западной части Северной Атлантики.
Однако если эксплуатация живых морских ресурсов на севере имеет какую-то историческую преемственность и находится, по крайней мере в теории, под довольно эффективным контролем, то другое главное богатство, скрытое здесь под дном мелководного моря и под береговой полосой, представляет собой совершенно новую региональную проблему, с которой раньше здесь никогда не сталкивались.
Добыча подводной нефти и предстоящий ввод в действие крупного причала в Валдизе являются в настоящее время самыми тревожными аспектами северной промышленной революции. В водах Аляски в отдельных местах уже ведется добыча нефти. В 1963 году разведаны промышленные месторождения нефти и газа в заливе Кука. Уже более пятнадцати действующих скважин загрязняют эту глубоководную холодную акваторию. По оценке специалиста из корпорации „Эксон", истечения в заливе Кука составляют 0,03 % всей добываемой здесь нефти.
С начала 70-х годов над рыбаками, как повторяющийся ночной кошмар, висела угроза захвата богатого лососем залива Качемак огромными нефтяными платформами. Сейчас она становится реальностью.
Залив Качемак, находящийся у города Гомера на полуострове Кенай, представляет собой один из самых продуктивных морских районов Аляски. Вдобавок к тому, что через него проходит миграционный путь всех пяти видов лососей, обитающих на Аляске, залив является отличным местом лова двух видов промысловых креветок и трех видов крабов, в том числе камчатского краба (Paralithodes camtschatica). Биологи из принадлежащей Национальному управлению морского рыбного хозяйства лаборатории в Аук-Бей на Аляске считают, что по обилию креветок залив Качемак равен или даже превосходит самые продуктивные районы Мексиканского залива.
В середине 1976 года в заливе Качемак внезапно начался замор рыбы и ценных ракообразных. Оказалось, что бур застрял в подстилающих дно слоях, и, чтобы спасти дорогое оборудование, инженеры решили произвести взрыв на дне между опорами платформы. Подводные взрывы наносят ущерб всем формам жизни в море в радиусе нескольких километров от места взрыва. Похоже, что воды Аляски будут теперь все чаще подвергаться такого рода вмешательству человека.
В начале 1976 года министр внутренних дел США Томас К. Клеппе удивил многих специалистов по охране окружающей среды и энергетиков, решив продать лицензии на добычу нефти на больших участках
Что нефть и морские птицы не сочетаются друг с другом, известно всем, но пока этот современный закон природы не привлек к себе достаточного внимания в северных районах Тихого океана. Среди птиц наиболее уязвимы перелетные гаги и другие утки. Сотни тысяч птиц между заливом Аляска и Пьюджет-Саунд в разное «время года могут оказаться на пути дрейфа нефти, попавшей в море в результате аварий танкеров или фонтанирования скважин. Может случиться, что опасность не минует даже парящих в одиночку над северными водами великолепных весенних и летних визитеров Аляски — черноногих и темноспинных альбатросов. Малые качурки, буревестники и альбатросы (все они близкие родственники) обладают необычно низкой температурой тела и, вероятно, замедленным обменом веществ. Это значит, что на них может сильно воздействовать даже очень небольшое количество нефти. Утратив лишь малую толику своих теплоизоляционных средств, они могут умереть от гипотермии или необратимого переохлаждения, в то время как птица с более интенсивным обменом веществ выжила бы.
Наверное, залив Аляска с его страшными штормами и частыми землетрясениями представляет собой наихудшее из всех до сих пор намеченных мест для крупномасштабных нефтяных разработок. В докладе Совета по качеству окружающей среды за 1974 год работы в заливе квалифицируются как чрезвычайно трудные и опасные для людей, оборудования и морской среды. Если лежащие под этой дикой и неукротимой массой воды песок и камни действительно скрывают нефть, то, по мнению Совета, за ее добычу следует приняться только после решения всех технологических и теоретических проблем, иначе даже небольшие просчеты могут привести к тому, что весь холодный континентальный шельф окажется покрыт обломками, мертвыми телами и нефтью.
Геологи составили карту наблюдавшейся за последнее время сильной сейсмической активности на морской полосе, параллельной побережью, от острова Кадьяк до пролива Принс-Уильямс. Зона, неблагоприятная в этом отношении, простирается и дальше на восток. Это в первую очередь относится к районам Чугачских гор и горной цепи Святого Ильи. Большая часть континентального шельфа, не говоря уж о более глубоких участках дна, никем здесь не исследовалась, если не считать случайных наблюдений рыбаков. Возможно, что чувствительные щупальца сейсмологических аппаратов откроют новые сдвиги земной коры под скрывающими их песками шельфа.
Способность нефтяных платформ, подводных буровых устройств и нефтепроводов выстоять против сокрушительной силы крупного или, если хотите, даже небольшого землетрясения не подвергалась серьезной проверке.
Нефтяной промышленности на Аляске уготована тяжелая судьба. Если залив Аляска — самое плохое место для бурения на свободной ото льда части континентального шельфа, то Валдиз — это наихудшее в Соединенных Штатах место для порта отправки нефти. Когда нефть с нынешних разведывательных скважин на Северном склоне потечет через Аляскинский нефтепровод, в Валдизе ежедневно будут находиться под погрузкой два или три крупных нефтетранспорта. Провожаемые взглядами многочисленных каланов, танкеры войдут в пролив Принс-Уильямс, пока мало изученный биологами. Некоторое время они будут двигаться на север мимо величественных гор, скрывающих в себе непреоборимые геологические силы, Способные сдвигать на много-миль твердые породы, льды и воды. Наконец корабли повернут в залив Валдиз — длинный фиорд, ведущий в Порт-Валдиз. Последний представляет собой пятнадцатикилометровую губу, ширина которой достигает 6 километров.