Леса здесь темные

Лаймон Ричард Карл

Он мягко улыбнулся. — Я тогда все боялся, что твой отец нас застукает.

— А как ты принес банку масла на следующую ночь?

— Удивлюсь, если кто-то заметил, что диван перестал скрипеть.

— Я точно заметила.

— Той ночью я смазал вас обоих.

— Боже, Лэндер! — Рут отвела взгляд и шутливо толкнула мужа.

— После этого ты тоже перестала пищать.

— Прекрати!

Они поцеловались. Ее губы были такими теплыми и знакомыми. Лэндер ощутил нежное прикосновение ее руки к своему бедру. — Эй, — шепнул он, — лучше не начинать.

— Лучше

не начинать, — отозвалась она эхом. — Мы должны быть сдержаннее.

— К сожалению, — добавил он.

Она снова толкнула его, игриво рассмеявшись. — В таком случае, как на счет того, чтобы сходить за льдом? Это немного охладит тебя.

— Да, схожу, может встречу наших голубков. — Он взял ключ от комнаты и закрыл за собой дверь, дернув снаружи ручку, чтобы убедиться, что она действительно заперта. Спустившись по деревянным ступеням, Лэндер взглянул на три небольших двухкомнатных домика через дорогу. Никаких следов Корделии и Бена. Тогда он посмотрел в сторону автомобиля — тоже никого.

С середины грязной дороги ему открылся неплохой обзор на все шесть коттеджей, офис и главное шоссе. Он обернулся. Дорога заканчивалась здесь, неподалеку, а дальше начинался лес.

Первобытный, древний лес. По его пределам разносится таинственный шепот болиголовов и сосен…

Может они отправились покувыркаться в заросли болиголова.

Шутка не успокоила нарастающее беспокойство.

Тут уж не до шуток, когда твоя собственная дочь кувыркается с кем-то.

Уложи на лопатки меня в зеленой травке… [4]

4

В оригинале «Roll me over in the clover» — слова английской народной песни ( прим. перев.)

Воображение рисовало Корделию, лежащую на спине под Беном. От одной такой мысли Лэндеру становилось не по себе.

Уложи меня на клевер пушистый, жар тела твоего я чувствую близко.

Я просто одержим, — разозлился он на себя.

Ревность?

Бред.

Ну, где жеони?

Что, если они направились в один из этих коттеджей? Проходя мимо каждого из них, он оборачивался, иногда даже шел в задумчивости задним ходом. Шесть двухкомнатных номеров. Двенадцать комнат. Свет горит только в половине из них. Перед некоторыми припаркованы автомобили. Настоящие драндулеты. На одном старинном Бьюике даже запаска сзади висела. Лэндер обратил внимание, что одно из его окон было опущено.

Он покачал головой. Нет. Они бы не стали забираться в чужую машину.

Останавливаясь, он с подозрением осматривал каждый автомобиль. Их было четыре, не считая его собственного. Может, ребята все же решили порезвиться на заднем сидении одного из них.

Порезвиться?

Стыд

жег Лэндеру лицо. Он изменил направление и двинулся через грязь к Бьюику. Подойдя достаточно близко, чтобы убедиться, что задние сидения пусты, он повернул к следующей машине.

Мейверик. Сзади с правой стороны на нем были сильные повреждения, как будто огромный монстр откусил от него кусок.

Подойдя ближе, Лэндер заглянул на заднее сидение. Неожиданно внутри подскочила какая-то темная фигура, и быстро выпрыгнула через дальнее окно. Кот. Лэндер снисходительно посмеялся над собственным испугом, потер грудь, где все еще бешено колотилось сердце, и снова заглянул внутрь машины. На зеркале заднего вида висели детские башмачки. Затем его взор опустился ниже, к рулю. Что-то странное привлекло его внимание. Быстро осмотревшись вокруг, он убедился, что никто его не видит, тихонько открыл дверь с пассажирской стороны, и склонился над сидением.

На рулевой колонке вместо отверстия для ключа зажигания, была лишь круглая дыра.

Странно.

Он выбрался наружу, аккуратно закрыл дверь, и зашел спереди. Пальцы скользнули по капоту в поисках замка. Найдя запор, он поднял крышку вверх, неприятно скрипнув несмазанными петлями.

Аккумулятора не было.

Не было так же радиатора, карбюратора, вентиляторного ремня, воздухоочистителя. Двигатель разобрали на запчасти.

— Господи Иисусе, — пробормотал Лэндер, опуская капот.

Обойдя автомобиль по дороге, он поспешил к обветшалому Понтиаку Гран При, и снова заглянул под капот. Пристально вглядываясь во тьму, он обнаружил, что двигателя нет и здесь. Машина была пустой раковиной.

Что это за мотель такой, где для заманухи оставляют муляжи машин напротив комнат?

С внезапным приступом холодного ужаса, Лэндер представил, что все номера пусты, а корпуса автомобилей и свет в окнах лишь пустые декорации…

Что эта трагедия жизнью зовется, Что Червь-Победитель той драмы герой.

Пришли на ум слова стихотворения Эдгара По.

Драма. И постановщик ее — тот улыбающийся человек за дверью в офисе.

— Корделия! — закричал Лэндер. — Корделия! Бен! — Он ждал, надеясь услышать ответ, но до его слуха доносились лишь шум ветра в деревьях, пение сверчков, далекое кваканье лягушек и уханье ночных птиц, будто бы ничего не произошло. Откуда-то из телевизора звучали шум и смех.

Калитка небольшого дворика распахнулась, и Рут вышла наружу. — Лэндер? Что случилось?

Тяжело дыша, он бежал к ней.

— Ради Бога…

Не дав окончить фразу, он втолкнул ее в дом и запер дверь.

— Что происходит, объясни мне. Что случилось? — Ее глаза испуганно смотрели на него в ожидании ответа. — Что-то с детьми?

— Я не видел их. Не знаю, где они, но что-то здесь не так. Все эти машины — фальшивки, обман.

— Я не… — она непонимающе качала головой.

— Я не понимаю, что происходит, но… Помнишь Нормана Бейтса?