Леший. Четвертые врата

Геярова Ная

Тайра отпустила обмякшего охранника. Глаз, всего один, но яркий, живой, смотрел на Кондрата. Бока в багровых повязках тяжело вздымались. Она дышала хрипло, свистяще, но дышала!

Леший опустился перед собакой на колени, прижал к себе её голову. Хаски заскулила. 

– Больно, да? Больно, – он подхватил её на руки.

Кузьма выглянул за дверь.

– Никого! Уходим!

– Кондрат!

Леший обернулся на голос Номин.

Еши лежал на полу и негромко похрапывая, спал.

***

–

Это входит в привычку, – с журналистом на плече прокряхтел Кузьма, выворачивая из коридора.

– Теперь бы выход найти, – тихо прошептала Номин, выворачивая из соседнего коридора, она приложила палец к губам и поманила рукой. – Там что-то есть… 

– Интересно, где харизмат? – спросил Леший замыкающий процессию.

– Да ну и черт с ним, – бросил кузнец. – Не знали его и всё ладно было.

– Тихо, кто-то за поворотом, – проговорила Номин, останавливаясь у очередного поворота. Все прислушались. Кондрат подошёл к Номин и осторожно выглянул за угол. Синее облако света стояло посреди коридора. Физиономия вырисовалась почти человеческая, но оскаленная, животная. Напротив, замерший охранник не сводил глаз с харизмата, и на глазах становился бледным.

– Вот оно как происходит, – произнёс Кондрат. 

– Что там?

– Свои.

Кузьма шмыгнул носом и вышел в коридор.

Харизмат обернулся. На жуткой животной образине расплылась скалящаяся улыбка. Хвост сначала замер в стойке, но тут же расслабился и завилял. Свет разлился по коридору яркой радужной вспышкой. 

– Мне кажется, или оно радо?

– А, по-моему, он шёл за нами… – Номин вышла в коридор.

– Ему это надо? – недоверчиво проговорил, поправлял на плече бурята, Кузьма, и тут же свет скользнул к нему и лизнул кузнеца ледяным языком. Кузьма покраснел, отстранился, кулаком вытер лицо.

– Ну ладно, верю, он шёл за нами. А теперь все вместе ищем выход.

Свет мячиком подпрыгнул на месте, крутанулся и большими прыжками понёсся вдоль коридора. Все переглянулись и поспешили следом.

Влево, вправо, право, лево, по ступеням вниз, по коридору. Прямо и снова направо, лево, лестница и коридор. Они остановились в холле, вывернув из очередного коридора. По всему холлу лежали люди.

– Это он сделал? – глаза Номин огромные, испуганные, часто заморгали, она схватилась за горло и несколько раз судорожно вдохнула. 

Харизмат лёгким туманом пролетел над лежавшими и остановился на противоположенном конце холла. 

– Ты уверен, что он нас к выходу ведёт? – нахмурился Кузьма, обращаясь к Кондрату.

– Есть выбор? Если всё это… – майор указал на трупы, – сделал он. То у нас вариантов не так уж и много. Идём. Он пока лучшая защита. Хотя, отчего-то мне кажется, что охраны в здании осталось маловато.

– Если она вообще осталась, – кивнул кузнец.

Номин, прикрывая рот

и нос руками, направилась через холл, с ужасом в глазах, смотря на мёртвых. Кузнец и майор переглянулись и последовали её примеру.

И снова лево, право, право, лево, и коридор. Железная дверь преградила дорогу. Харизмат стоял, внюхиваясь в воздух. И вдруг расплылся светом и налёг на железо. Сначала ничего не произошло, после появилось тёмное пятно, она растекалось по двери, железо шипело и пузырилось, стекая на пол, пока на месте двери не остался открытый проем. Пятно собралось в шар и снова стало светом. 

– Я не хотел! – диким, осипшим воплем, донеслось из глубины открывшегося кабинета.

Свет метнулся вглубь.

– Стой! – рявкну Кондрат, сообразив, что сейчас произойдёт нечто жуткое, и кинулся следом. Харизмат от резкого, грубого крика остановился, вытянулся в зверя, иссине-ледовые глаза нехорошо посмотрели на Лешего.

– Стой! – тише, опуская на пол Тайру, проговорил Кондрат, протянул руки. – Не нужно, слышишь. – Повернулся к жавшемуся к стене человеку.

– Кто вы?

– Калистратов Евгений Палыч, – дрожащим голосом проговорил тот и прижал руки к груди.

– Калистратов? – Кондрат нахмурился. – Тот самый Евгений Палыч, участковый врач. 

Профессор побледнел.

– Вы поймите, – бледными губами прошептал он. – Мы люди подневольные, нам сказали, мы делаем.

– Подневольные! – взревел кузнец, сбрасывая с плеча бурята. – Ща я тебя за Марью сам… без адова зверья задушу… вот этими… – он потряс ладонями.

Профессор взвизгнул и закрыл голову руками.

– Стоять! – голос Кондрата громыхнул в маленьком кабинете. Номин шарахнулась к стене. И даже Кузьма остановился, и ошалело посмотрел на майора.

– Всем стоять! – орал Леший. – Мы ничего не узнаем, если сейчас убьём его. 

– А нам нужно ещё что-то узнать? – сощурил глаза Кузьма. – Разве мы мало узнали? Из-за него Марья погибла…

– Он их заразил, – Кондрат подошёл к профессору, подвинул стул, поднял за вороник, встряхнул и усадил Калистратова. – Значит, он должен знать, зачем, кто и почему? А так же, уважаемый доктор, расскажет нам о вакцине и происходящем вокруг.

– Да, да, – тут же закивал профессор, косясь то на источавшего лёд харизмата, то на рычащего от негодования кузнеца. – Я могу… я могу рассказать. Всё рассказать.

Кондрат взял себе стул и сел, напротив.

– Мы слушаем. От того, что вы сейчас расскажете, зависит ваша жизнь. 

– Меня зовут Калистратов Евгений Палыч, я заместитель начальника Института по открытию и развитию межконтинентальных разработок. Харизмат, продукт наших разработок, в процессе… – он вздохнул, – …изучения, мы дали ему имя – Стас, с которым его носитель до сих пор находиться в пункте временного содержания.

– В психушке? – уверенно спросил Леший.