Лесная невеста
Шрифт:
— Да, могло быть и хуже.
Я ободряюще улыбнулась, поправила его галстук жестом добропорядочной супруги и заметила:
— Арн, это идеальный облик. На нас никто не обратит внимания.
Он бросил в мою сторону цепкий оценивающий взгляд, словно с трудом представлял, как это господина ван Хутена угораздило жениться на такой бледной моли.
Такой красавец и сокрушитель сердец, как Арн Виланд, на эту Клару и не взглянул бы.
На обед мы отправились в небольшой ресторанчик дальше по улице, и я с удовольствием убедилась, что мы не выделяемся
— Не сорите деньгами, Тиль. У вас их не очень-то много. Врач общей практики в этой глуши, мягко говоря, небогат.
Официант расторопно принес книжки меню. Виланд уткнулся в свою, бросил в мою сторону хмурый взгляд.
— И что я должен заказать? — буркнул он. Я скользнула взглядом по строчкам с описанием блюд и сказала:
— Мясо с овощами и картофелем и салат. Самое популярное и самое недорогое.
Виланд кивнул и махнул официанту.
Стоит отдать ресторанчику должное, порции здесь были огромные, а мясо, истекающее соком — горячим и свежим. Только когда передо мной поставили тарелку, от которой поднимался сытный дух только что приготовленной еды, я поняла, насколько на самом деле голодна, и как соскучилась по той жизни, которая была у меня совсем недавно, и которую я потеряла.
В той жизни можно было пойти в ресторанчик, не надевая чужого лица и не переживая о том, что за тобой могут следить.
— Теперь я просто обязан пригласить вас в приличное заведение. Потом, когда все закончится, — сообщил Виланд, нарезая мясо на кусочки быстрыми движениями ножа. Я смотрела и думала о том, как в былые времена инквизиторы брали свои ящики с остро наточенными инструментами и шли в допросные к ведьмам.
Все изменилось, но какая-то глубинная память души осталась. Я не могла избавиться от мерзкого знобкого чувства, которое охватывало меня при взгляде на нож и руки Виланда.
— Если мы выживем, я даже приму ваше приглашение, — ответила я и не сдержала улыбки. — Отличная из нас выйдет пара. Ведьма без регистрации и инквизитор в отставке.
Взгляд Виланда сделался темным и грустным, словно я напомнила ему об очень неприятных вещах. Мне подумалось, что он до сих пор тяжело переживает свою отставку. Особенно то, что Ульрих, которого Виланд считал другом, все это продумал и предусмотрел. Избавился от Виланда, который постепенно становился опасным для своих хозяев.
— Знаете, я сейчас подумала, что Ульрих будет и дальше нас отслеживать, — сказала я, решив направить застольный разговор в другое русло. — И увидит, что мы уехали. С Кирой, он, конечно, блефует, она нужна проекту, но…
Виланд усмехнулся. Отправил в рот кусок мяса, прожевал.
— Мы с вами приняли другой облик, — ответил он. — Теперь нас не отследить. Пропали. Он нас не найдет.
— Ваши банковские карты? Счета? Он ведь…
— Не беспокойтесь, Клара. У меня на такой
Я невольно рассмеялась.
— Мне как обычно нравится ваша предусмотрительность. Вы все продумали.
Виланд довольно откинулся на спинку стула.
— Я прекрасно понимаю, с кем работаю, — ответил он. Провел салфеткой по губам, и сквозь птичий облик Тиля ван Хутена проглянул инквизитор Виланд — вальяжный, какой-то тяжеловесный, полный силы и власти. — И знаете… не думал, что скажу это, но с вами, ведьмой, получается гораздо честнее и порядочнее, чем с моими коллегами.
Я едва не ахнула от удивления. Представила, чего стоило Виланду это признание. Какие внутренние силы ему потребовались, чтобы открыто об этом сказать.
Нет, он уже не Выродок Арн. Выродки не признают неприятную правду и не говорят о ней другим.
— Всего несколько дней, — сказала я с искренним уважением. — Но как вы изменились!
Во взгляде Арна мелькнул испуг, словно я застала его за чем-то непристойным. Как жаль, как неправильно, что иногда самые чистые и честные порывы своей души мы считаем странными и почти неприличными…
Впрочем, это, возможно, была защитная реакция психики. Раз уж приходится работать бок о бок с ведьмой, то стоит смириться с этим и увидеть свои положительные стороны. Я делаю с ней одно дело, значит, она хорошая.
Иногда это помогает выжить. И не только ведьме.
— Вы так думаете? — недоверчиво поинтересовался Виланд, задумчиво водя вилкой в картофельном пюре. — Я даже не знаю, как к этому относиться.
— Мне кажется, эта перемена к лучшему, — спокойно ответила я. — И мне нравится быть рядом с человеком, который не видит во мне врага только из-за моего уровня гормонов.
Виланд нахмурился — должно быть, вспоминал учебники биологии, в которых пишут о ведьмах и инквизиторах. Кефамин — гормон, который во многом обуславливает склонность ведьм к колдовству. Не повезло его иметь — значит, станешь отверженной.
Тем, у кого в крови есть метарол, повезло намного больше. Салаимские фанатики с юга называли его «Уздой Господней» — именно он делал инквизитора способным обуздать ведьму.
Чистая случайность — и вековые напластования ненависти и злобы за ней.
— Знаете, я почти уверен, что в проекте «Имаго» как раз работают с гормональной терапией, — сообщил Виланд. Я отстраненно подумала о том, насколько прихотливо течет наша беседа — от предложения пообедать в приличном месте к терапии ведьм.
— Я читала об этом, — сдержанно ответила я. Идеально прожаренное мясо вдруг утратило вкус. — Была целая государственная программа, и даже добровольцы. И все они в итоге стали овощами. Просто выключились лобные доли мозга.
Во рту появилась горечь, в горле пересохло. Виланд кивнул.
— Увы.
Несколько минут мы молчали, глядя в тарелки и думая о своем, а затем Виланд вдруг сказал:
— Бьюрен, ну конечно же! Вы вовремя сказали про уровень гормонов!
Я удивленно посмотрела на него.