Лесная нимфа
Шрифт:
Ах, как все правильно и умно, но что же ты делаешь здесь сейчас, почему даже в субботу дочка скучает одна дома? И если ты все давно и бесповоротно разрушила с Андреем, если невозможно для тебя вернуться к прошлому, то почему бы не выйти замуж за верного друга Сашу Дугласа, не родить еще ребенка, не отдать все, что есть теплого и светлого в душе, семье и дому?
Нет, замужество для нее немыслимо ни с кем, кроме одного человека, а он… Да что говорить? И потом, разве бросить так просто всех этих обормотов, всех этих Дим, Тань, Юрок… Кстати, а как звали того юношу, Лескова?
Наши
– Как вы думаете, он что-нибудь сделает? Найдет что-нибудь? – спросила Алена взволнованно.
Анненский пожал плечами:
– Если сможет – найдет. Он струсил, значит, постарается. Вот только вопрос – сможет ли. В любом случае на хакера надейся, а сам не плошай. Давайте-ка подумаем, что мы можем еще узнать об этом Внеформата.
– Насчет Внеформата – не знаю, а вот насчет самого этого человека кое-что ясно. Во-первых, он очень жесток, – сказала Алена. – Нет, не только потому, что он мне угрожал и с вами явно собирался разобраться по-свойски! Он жесток с женщинами, а это характеризует мужчину не с лучшей стороны, согласитесь. Помните, Денис сказал, что у той девушки, которая его про меня выспрашивала, на скуле синяк был. Так вот, слушайте! Это та самая блондинка. Та самая сверхшикарная блондинка из «Лексуса»!
– Да ну, не смешите меня, – недоверчиво сказал Анненский. – С чего вы взяли?! Вы ж только что сказали, что не разглядели ее.
– Тогда не разглядела, зато разглядела сегодня, – вздохнула Алена, досадуя на свою недогадливость. – Только не сразу сообразила, кто передо мной. Она ехала вместе со мной в маршрутке и очень внимательно меня разглядывала. Потом она ужасно глупо спрашивала у меня про какой-то адрес. А я рассматривала ее макияж – нет, ну в самом деле, очень красиво она была накрашена. И у нее очень умело был заретуширован изрядный синяк на скуле. Одета она была нарочито просто, да еще и строила из себя клиническую идиотку, адрес какой-то нелепый выспрашивала. Я так понимаю, она проверяла, не вспомню ли я ее. Мелькнула мысль, что я ее где-то видела, но потом я подумала, что внешность у нее такая – типичная. Высокая худенькая блондиночка. И точно такого же типа была та девушка, которая мелькнула вчера в «Бумс-Раунде». Это, конечно, подружка господина Внеформата. Машина определенно не ее, а его. Он крепко поддал барышне, когда увидел на крыле «Лексуса» ваш приговор ее водительским талантам… Ну согласитесь, «Я паркуюсь, как дура!» – это звучит клинически!
Анненский смущенно покряхтел, но ничего не сказал.
– Поставил, значит, ей синяк, а потом начал искать подходы к человеку, который изуродовал его «Лексус». Очевидно, внедорожник сейчас в каком-то сервисе находится, но искать его – пустое дело, я так понимаю, этих сервисов сейчас несчитано.
– Это точно, – кивнул Анненский, – и даже если бы мы знали, где он находится, вряд ли нам там выложили бы имя и адрес Внеформата. Да, странная у него тяга к «Лексусам», это что-то удивительное…
– Есть еще один довод за то, что девушка в пушистой шубке из «Бумс-Раунда» – та самая Блондинка – давайте будем уж так ее и называть.
– Да куда ж деваться, – согласился
Алена помолчала.
– Вчера я немножко заблудилась в поисках этого «Бумс-Раунда»… – Она попыталась как можно более точно описать свои вечерние приключения в поисках улицы Маршала, 15, нападение разбойника с пластмассовой линейкой, свою отчаянную оборону, белую массу, разбухшую за стеклом неудачно припаркованного «Лексуса»…
– Как-то все одно к одному, понимаете? Два одинаковых «Лексуса» там, где я появляюсь, две блондинки наводят на мысль о слежке.
– И два аэрбега, – кивнул Анненский. – Я бы сказал, это не совпадение, а патология. Петряй! – высунулся он в коридор. – Зайди на минутку. Можешь?
Чингисхан появился, вытирая руки о черный замасленный фартук, надетый на рабочий комбинезон.
– Может, за пельменями послать мальца? – спросил он прямо как персонаж Островского. – Или хотя бы кофею даме? Вам еще полчасика подождать придется.
Алена покачала головой.
– Хочу тебе сообщить, как эта вмятина на нашей «Ладе» образовалась, – сказал Анненский. – С нами поцеловался «Лехус».
Чингисхан аж побледнел.
– «Лехус»?! Мать твою… Вы попали, ребята… Елена Прекрасная, ваш муж не миллионер случайно?
– Я не замужем, – сказала она неприступно.
– В любую другую минуту это известие меня невероятно обрадовало бы, – уныло пробормотал Чингисхан. – Но только не теперь. Или «Лехус» сам виноват и понимает это?
– Он виноват и даже с этим смирился, – кивнул Анненский. – И вот какая странная вещь произошла при столкновении – у него раскрылся боковой аэрбег.
– Да брось, – усмехнулся Чингисхан. – Если бы удар был такой силы, чтобы заставить раскрыться аэрбег, вас протаранило бы ну натурально насквозь.
– Хм! – иронично произнес Анненский. – Рассказывай мне про силу ускорения!
– Ну, не насквозь, но вмятина была бы, очень возможно, несовместимая с жизнью транспортного средства, принадлежащего автошколе «Мотор». И тебе не поздоровилось бы.
– Слушай, Петряй, ты меня знаешь, – вздохнул Анненский. – Ну зачем я врать буду? Говорю тебе, раскрылся аэрбег. И вон Елена видела.
– Видела, – кивнула писательница Дмитриева. – Только, если вы ничего не имеете против, называйте меня Аленой, пожалуйста.
– Да пожалуйста, – равнодушно сказал Анненский.
– Нет, – решительно сказал Чингисхан. – Не могу. Не сочетается. Елена Прекрасная – да. Алена… Нет! И не просите.
Анненский засмеялся:
– Да, ты прав, Руслану делать нечего там, где ты пройдешь!
– Ладно, – согласилась Алена. – Для разнообразия пусть будет Елена. Но я еще раз подтверждаю, что аэрбег в самом деле раскрылся. Более того! Я вчера видела точно такую штуку, когда боковой аэрбег раскрылся вообще от гораздо менее значительного удара. Просто в него с разгону ударился человек, который несся с небольшой ледяной горки. И…
Чингисхан испытующе поглядел на нее.
– Что-то мне подсказывает, что вы верите в то, что говорите, – протянул он задумчиво. – И хотя этого не может быть, потому что не может…