Лесник
Шрифт:
Молодой Елесеев снова не дал паузе затянуться, стараясь произвести впечатление на начальство:
— Пятьдесят процентов исчезновений — это несчастные случаи. Этих людей находят в больницах или моргах.
Последние слова Даниле явно не понравились, он кинул быстрый взгляд на Елесеева и нахмурился. Правая коленка задергалась быстрее.
— Примерно пять процентов всех заявлений — жертвы преступлений. Иногда под исчезновения сознательно маскируются убийства. А бывает, — Елесеев так завелся, что аж покраснел от собственной важности, — пропавшими объявляют людей, ударившихся в бега. В последнее
Данила покачал головой. Суляев зевнул. Из еще одного цветка потекла вода. Трое мужчин повернулись к подоконнику одновременно.
— Мы связались с местным посольством. Ваша жена пропала в небольшом городке Му?ра в центральной Швеции. Когда ранним утром в одноименной гостинице она не прошла регистрацию, то водители и сопровождающие тура подняли шум. Дозвонились до вас. Я правильно понимаю ситуацию?
Данила лишь кивнул, но потом не выдержал и снова занервничал:
— Как такое могло произойти? — спрашивал он в сотый раз, а Суляев что-то записывал.
— Она была в автобусе. Вы же сами понимаете, когда после долгого ночного переезда туристы выплывают из транспортного средства, им глубоко наплевать, кто с кем рядом.
— Так пусть спросят тех, кто…
— Представители шведской полиции уже опросили пассажиров. Ваша жена сидела одна, рядом место было не выкуплено. Она ни с кем особо не общалась. Перед городком Мура они остановились на еще одну санитарную остановку, совсем ранним утром. Было практически темно. Она вроде бы ходила в туалет, но это не точно, ибо водитель, как и сопровождающий, не может быть уверенным в том, кто и когда выходил. Но они ни секунды не сомневаются, что она вернулась. Сопровождающий пересчитал пассажиров и только убедившись, что все на месте, дал знак водителю, чтобы автобус двинулся дальше. Значит, пропала она именно по дороге от автобуса к стойке гостиницы, а это считанные метры.
Данила поморщился.
— Я ничего не понимаю, — вздохнул мужчина, продолжая тереть лоб.
— Личные вещи, а именно чемодан с одеждой так и остался в багажном отделении, а вот маленькая сумка с документами пропала вместе с женщиной.
— И что это значит? — огрызнулся Данила.
— А то, что если бы вашу жену от автобуса тащили насильно — кто-нибудь бы обязательно заметил.
— На что вы намекаете?
Тут вмешался Елесеев:
— Дело в том, что есть еще один вид потеряшек, — Суляев и Елесеев переглянулись, — двадцать пять процентов — это так называемые утратившие связь с родственниками. Проверяем по базам и видим, что человек время от времени проявляется — покупает по своему паспорту билеты и так далее. По закону, если взрослый человек не хочет поддерживать отношения с родственниками…
— Вы, да вы…
— Вы уверены, что ваша жена не сбежала от вас намеренно?
— Соня? — Данила сделал такое лицо, будто скорее поверит в снежного человека, чем в то, что его жена исчезла в поисках лучшей жизни.
— Возможно, она поддерживала связь с кем-то за границей?
Елесеев снова засуетился, встал перед Данилой и присел на край стола начальника, скрестив руки на груди. Теперь Данила вынужден был смотреть на него снизу вверх.
— Не так давно
— Вы думаете, что я травил жену?
Суляев будто не услышал последнего вопроса и посмотрел в окно.
— Наши специалисты проверят компьютер вашей жены и всю технику на предмет переписки с иностранными гражданами. Возможно, кто-то имел на нее влияние.
— Моя жена пропала, — прошипел Данила.
— Мы будем работать над этим делом, не волнуйтесь.
Когда Фомин покинул помещение, Суляев подошел к подоконнику и носком ботинка попытался размазать лужу по полу, при этом руки скрестил за спиной, продолжая размышлять.
— Почему она путешествовала одна?
— Думаете, муженек причастен? Видели, как он побледнел, когда вы упомянули пенсионера?
— Не знаю.
— Не верю, Дмитрий Геннадьевич. Вы всегда все знаете!
— Каким образом обычный инженер, пусть даже из приличной фирмы, мог организовать исчезновение своей среднестатистической жены в Европе? Он же не олигарх или политик.
Елесеев пожал плечами:
— Не знаю, нашел в интернете статью «Как избавиться от жены за семь дней». Может, на нее напал беженец, сейчас их тысячи по всей Европе. Затащил в переулок, уколол что-нибудь незаметно, вот никто и не услышал ее криков. Заволок в кусты, приложил тряпку к лицу. Может быть, пашет наша София Николаевна уже в каком-нибудь борделе за копейки, а мы и знать не знаем.
Суляев разглядывал улицу. Поливальная машина шумела, охлаждая раскаленный асфальт. Напротив располагалось красивое здание с изысканным фасадом, украшенным лепниной.
— Где именно они живут в Москве? — обернулся Суляев.
Елесеев кинулся к бумагам и, порывшись, тут же присвистнул, назвав адрес.
— Дмитрий Геннадьевич, да вы гений.
— Дай угадаю, родственников нет, детей нет. И, конечно же, квартира оформлена на супругу и в случае ее смерти… — Суляев поперхнулся, — директорские дома из кирпича повышенной звукоизоляции. Высота потолков по три-четыре метра.
— Мать моя женщина, с видом на Кремль, набережную и храм Христа Спасителя, — охнул Елесеев, а Суляев медленно расплылся в улыбке.
— Ну-ка, поищи там в своих интернетах, сколько нынче стоят такие квартирки на рынке недвижимости?
Елесеев кинулся к компьютеру и быстро защёлкал по клавишам.
— Что, у них трешка?
Суляев подошел к столу и угукнул.
А Елесеев снова присвистнул.
— Это же, это же… почти миллион баксов.
Глава 10
Данила сидел на холодном полу в пустой московской квартире и, не включая света, вытягивал фотографии из семейного фотоальбома. Целлофановые пакетики с трудом отпускали изображения, приходилось применять силу. Снимки мялись, иногда даже рвались. В их чертовом жилище с огромными потолками было жутко неуютно. Даниле казалось, что он расположился на полу школьного актового зала, из которого вынесли кресла и все декорации. Лишнее пространство давило на него. Маниакально рассматривая жену на фотографии, он впитывал каждую ее черточку, словно боясь забыть, как именно она выглядит.