Лесной хозяин
Шрифт:
Я отдал мечу всё, что во мне оставалось. Рявкнул:
— Да сдохни ты уже!
И рванул клинок вниз, разрубая башку пополам.
Вот теперь долбануло. Семнадцать родий.
Н-да. Если такая тварюга — это всего семнадцать родий, то не хотел бы я один на один встретиться с той, в которой будут двадцать.
Правы Егор и Земляна, на таких тварей в одиночку ходить — надо быть на всю башку упоротым. Ну, или графом Владимиром Давыдовым. Этот, если разозлится, на танк с ножом попрёт — не почешется.
Я
Н-да, крепко его приложило. Доспеха-то на парне нет… Похоже, рука сломана.
Я применил Заживление. Потом — Восстановление сил.
После второго Восстановления Захар зашевелился. Открыл глаза.
— Левую руку подними.
Захар поднял руку.
— Не болит?
Захар задумался. Решил:
— Чешется.
— А. Ну, это ладно. От этого ещё никто не умер.
Захар, приподнявшись, обвёл глазами поле боя. Увидел то, что осталось от ведьмы, и горестно вздохнул.
— Опять от меня никакого толку…
— Как это — никакого? Без тебя — что бы я с ведьмой делал? Так и стоял бы до сих пор, Знак удерживал? Ждал, пока тварь в туалет попросится? На текущем ранге — ты сделал всё, что мог. И сам ухитрился в эту тварину молнией попасть, и мой приказ выполнил. Молодец.
Захар приободрился:
— Выходит, есть от меня польза?
— Конечно. Ещё какая. Кстати, о пользе. Иди-ка костями займись.
— А ты?
— А во мне проснулся исследовательский зуд.
Я устремился к хибаре ведьмы.
Про Заморозку, кстати, не угадал — изморози видно не было. Чтобы потушить пожар, ведьма применила что-то другое. Крыша и стены уже даже не дымили. Хорошая штука. Не ушатал бы ведьму — расспросил бы, где взяла.
Не то чтобы всерьёз рассчитывал найти в хибаре что-то ценное. Но после печной заслонки, обнаруженной у колдуна, полагал, что провести ревизию не помешает.
Для того, чтобы войти, понадобилось приложить усилие. Дверь, на первый взгляд выглядевшая как «плюнь — рассыплется», да ещё и обгоревшая, поддалась с трудом. Чтобы открыть, мне пришлось рвануть изо всех сил.
После чего дверь действительно рассыпалась в труху. Буквально — сорванная с петель, осела у моих ног рыжеватой горкой. По крыльцу прокатился ржавый гвоздь. Описал шляпкой дугу. Видимо, на самом деле дверь сгнила давно, а физическую и визуальную целостность сохраняла благодаря магии.
Я вошёл в хибару. Всё, как описал Кузьма: помещение выглядело абсолютно мёртвым. Если здесь когда-то и были предметы быта, сейчас не осталось ничего. Сто лет не топленая печь, стол, да лавка у стола. Вот и вся обстановка.
А посреди стола лежал камень. Обыкновенный голыш, из тех, что можно подобрать на берегу реки. Если бы здесь было хоть что-то, кроме этого камня, я бы на него и внимания не обратил. Но ничего другого не увидел. Осторожно коснулся камня.
Голыш был тёплым.
Я взял камень. Вышел из хибары, присмотрелся. На свету стало видно, что захватил его не зря. На поверхности был выцарапан какой-то знак.
Амулет? У ведьмы?
Я подошёл к Захару. Он сидел на корточках, отчищал добытые из ведьмы кости. Я протянул Захару амулет.
— Знаешь, что это?
— Охранник, — едва взглянув, равнодушно отозвался Захар. — Воров отводит. На что он тебе?
— На что мне — в данный момент вопрос десятый. Правильный вопрос — на что он ведьме?
— Ведьме?! — вот теперь Захар обалдел. — Это ты у неё нашёл?
— Нет, в лотерею выиграл. Ну-ка, подробнее: что делает эта штука?
— Воров отводит, — повторил Захар. — Вор глядит, к примеру, на сундук, где ценности припрятаны. И вместо того сундука гору тряпья видит. А то и другую какую… горку. Он и идёт себе мимо, не лезет. Дурная штука — этот амулет.
— Почему?
— Дорогая, а хватает всего на раз. Если вор в морок всё-таки залезет, второй раз защита уже не сработает.
— Угу. Так вот почему жители деревни видели Лушку как Лушку. И вот почему опасались подходить к её хибаре. Только Кузьма и рискнул войти — и то потому, что в край припёрло.
— Видать, поэтому. Говорю же — дурная штука.
— Ну, дурная не дурная — а людям головы морочила исправно. Ведьме, должно быть, проще было время от времени амулет подпитывать, чем постоянно морок держать. Менее энергозатратно.
Я сунул камень в карман. Пригодится. Зарядить — и вот тебе защита на чёрную дверь усадьбы. Пускай вместо этой двери изображает… ну, не кучу дерьма, конечно. Но что-нибудь придумаем. Такое, чтобы всякой интересующейся мразоте в голову не пришло туда ломиться. А то чёрт их знает — раз ни убить меня, ни уговорить не получилось, вдруг грабить попрут? Как там у ребят обстоят дела с инстинктом самосохранения — лично я без понятия.
Закончив с костями, мы с Захаром вернулись в деревню.
Вот теперь население созывать не пришлось. Сами сползлись к дому Кузьмы и толпились во дворе в ожидании. Тихоныч находился здесь же. Бросился нам навстречу.
— Изничтожили тварь, ваше сиятельство?
— Подчистую. Хибара — и та в труху рассыпалась. Так что больше вам кивать не на кого, — я обвёл собравшихся взглядом. — Жить будете по-новому.
— А ведь и правда, — прошептал кто-то в толпе. — Оно и впрямь будто задышалось легче! Верно, мужики?
Собравшиеся согласно загудели.
— А всё почему? — Тихоныч многозначительно поднял палец. — Потому, что барин у вас — охотник! Он любую тварь одолеть может. Слыхали, как эта гадина вопила?