Лесной Охотник
Шрифт:
Могут ли пять мужчин кричать в унисон? Эти — могли.
Начался спешный побег к двери, служители Гестапо в панике цеплялись друг за друга и спотыкались, напоминая неудавшихся комедиантов.
Майкл остановился, прикончив еще одного упавшего человека. Это было сделано быстро и чисто, да и на вкус жертва оказалась приятной. Затем он, пригнувшись, снова бросился на охоту.
К сожалению, думал Майкл, перескакивая через камни, невозможно открыть дверь, когда так много рук беспорядочно цепляется за нее.
— Помогите нам! Господи, помогите нам! — закричал один из беглецов, врезаясь в деревянную дверь. Возможно, это был Зигмунд. Что ж, пожалуй, настал его черед. Зигмунд уплатил свой
Кто-то либо сошел с ума, либо внезапно обрел мужество, потому что в темноте вдруг начал стрелять «Люггер». Пуля срикошетила от пола и задела левый бок Майкла. Человек вскрикнул:
— Откройте! Открывайте же! — в голосе, без сомнения, звучало безумие. Второй «Люггер» выстрелил, пуля прошипела в воздухе, прочертив болезненную полосу на спине Майкла. Внезапно раздался шум задвижки, с лестницы пролился свет, когда дверь открылась, и трое кроликов в мохнатых штанах попытались выбраться друг за другом.
Майкл пригнулся, как полагалось зверю. Он мог контролировать свои реакции и желания, а также мог рассматривать своих врагов так подробно, что их движения казались замедленными. Он позволил им подняться по лестнице, его морда пульсировала болью, особенно в нижней челюсти. Боль в паху все еще мучила его.
Ох, подумал он, прислушиваясь к тому, как его жертвы в панике взбираются по лестнице, все равно вам от меня не скрыться.
И тогда животное окончательно взяло верх. Он зарычал глубоким, горловым рыком и бросился через дверь в погоню за тремя людьми, а из его пасти текли ручейки слюны.
Росс поднимался первым, и у него был «Люггер». Когда он обернулся и увидел приближавшегося монстра, он в панике вскрикнул и произвел дикий выстрел… к сожалению, не настолько дикий, чтобы пропустить голову человека, поднимающегося следом за ним и также вооруженного «Люггером». Волосы Росса стояли дыбом, словно наэлектризованные, лицо его приобрело цвет влажной бумаги. Когда человек посередине упал, ближайший к Майклу гестаповец закричал, и звук этот напоминал визг перепуганной дамочки. Он попытался ударить монстра ногой, в которой сил было не больше, чем у маленькой девочки. Удар этот не увенчался успехом: перепуганный мужчина рухнул, как куча грязного тряпья, когда Майкл вцепился ему в ногу и пренебрежительно сбросил его с лестницы. Подбородок гестаповца ударился о перила, его шея сломалась с жутким тихим хрустом, и он непослушной грудой мяса полетел вниз в своих вонючих штанах.
Настала очередь бандита.
Росс начал палить через плечо, не глядя. Пули откалывали куски от неровностей в стенах, рикошетили от них, попадая в пол и ступени, но миновали волка. Затем Росс поднялся на верхнюю ступеньку и повернул направо, с сильным воплем бросившись вдоль по коридору в направлении большого окна. Он умудрился где-то потерять ботинок по пути и теперь мчался наполовину босой. Майкл, словно безжалостный воинствующий зеленоглазый демон, несся вслед за ним. Внезапно новая пуля врезалась в стену, а другая прорвалась сквозь стекло. Кто-то — вероятно, охранник у двери — стрелял из пистолета. Майкл мог представить, в каком изумлении находился этот человек: как, во имя Болтливого Геббельса [19] , эта огромная собака сюда попала? А большая собака теперь хотела выбраться наружу и видела свой путь к свободе.
19
Пауль Йозеф Геббельс — рейхсканцлер Германии. С 1933 по 1945 годы был министром пропаганды, осуществлял контроль в сфере культуры и СМИ, контроль за просвещением среди населения и осуществлял пропаганду национал-социализма в Германии. За счет сочетания демагогической риторики, умелой организации массовых мероприятий и эффектного использования современной техники — радио и кино — в целях пропаганды ему удалось обратить в свою веру широкие слои немецкого
Майклу удалось разогнаться так, что он почти взлетел… и вдруг он резко вздрогнул. За мгновение до того, как ему удалось настичь Росса, убийца, должно быть, ощутил клыки смерти на своем затылке заранее, и каким-то образом собрался с духом, чтобы встретиться с нею лицом к лицу. Он повернулся и выстрелил, скорее всего, понимая, что это будет его последний выстрел. Майкл вздрогнул, почувствовав, как пуля вошла ему в левое бедро и нанесла серьезный урон. Но в следующую секунду он уже прыгнул на Росса, пока тот пятился спиной к окну. Они врезались в стекло, и снежный пейзаж за окном начал стремительно приближаться. Падавший первым Росс принял на себя всю тяжесть удара. Воздух вырвался из легких бандита, но в следующий миг он уже и не нуждался в этом воздухе, так как острые мстительные волчьи клыки навсегда перекрыли ему доступ кислорода в легкие. Росс лежал на снегу, дергаясь в последний судорогах. Майкл услышал крики солдат, среди которых выделялся жесткий и авторитарный голос офицера:
— Сюда! Живо!
Он понял. Он находился в каком-то дворе. В небольшом парке, возможно? Так или иначе, на фонарных столбах светились огни. Вокруг были рассажены заснеженные кусты и голые деревья, виднелась бетонная арка. Повсюду — то тут, то там — возникали статуи знаменитых гестаповских мучителей, а рядом были с намеком на уют приставлены скамейки, укрепленные бетонными блоками. Вероятно, здесь можно было передохнуть после изнуряющего для экзекутора пыточного процесса.
Снегопад усилился, свет в окнах больше не вспыхивал. Нужно было скорее искать выход отсюда. Но бедро… рана была тяжелой, и с каждой секундой общее состояние Майкла ухудшалось. Боль все нарастала, ей не было конца. Одновременно с тем казалось, что левая нога заледенела и стала холодной, почти потеряв чувствительность. Теперь единственное, на что она была способна, это волочься мертвым грузом. Ноздри Майкла были настолько полны крови — как своей, так и чужой — что он едва мог дышать.
Нужно было уходить.
Он пошатнулся при первом же шаге и едва не повалился в приступе немого отчаяния.
Что делать волку без четырех здоровых лап, которые просто необходимы, чтобы бежать и уклоняться от выстрелов?
Плохо дело.
Он подошел к стене. Высокая. Слишком высокая.
Майкл направился в другую сторону, прорвался сквозь подлесок и снова наткнулся на стену.
— Кровь на земле! — послышался солдатский голос справа.
О, да. У него действительно сильное кровотечение.
Майкл подумал, что посетившую его идею можно сразу причислять к вздору, однако все же сдаваться был не готов. Он отвернулся и бросился в противоположную сторону от той, где звучал голос. Боль в бедре заставляла жалобное хныкающее поскуливание вырываться из его груди. Он пробежал мимо двух попавшихся на дороге солдат, которые даже не подозревали о том, что происходит в здании. Сзади послышался выстрел, но пока, судя по расстоянию, опасности не было.
— Сюда! — донесся крик, за которым последовал еще один странствующий выстрел. Похоже, солдатам под каждым кустом мерещились большие собаки…
Этот двор… есть ли здесь выход? Откуда ворвались солдаты? Должно быть, они вышли из здания, а туда возвращаться было никак нельзя. Уж точно не с такой ногой.
Придется каким-то образом перебираться через стену, пока в измученном и изувеченном организме еще достаточно сил.
Майкл отошел от стены, стараясь скрыться от рыщущих вокруг солдат. Стрельба из винтовки началась из-за деревьев справа от него, заставив легкий тремор прокатиться волной по его телу. Слишком близко.