Лесной техникум и Девять Неизвестных
Шрифт:
— Если честно, я не считал это таким уж важным.
Омнитуенс только тяжело вздохнул:
— Рассказывайте!
Сиззлинг рассказал об доставленных ей, якобы от имени старшего Продана, документов с компроматом на Полоцкого и Панакеева и ожидаемых действиях.
— Это надо остановить! — решительно заявил Омнитуенс. — Ничего не добьёмся, только опять осовник разворошим. А вот воздействовать через неё на девушек будет перспективно. В её окружении есть ваши люди?
— Членов ордена нет, но есть одна дама, агент.
— Здесь
Этим Омнитуенс давал понять, что осуществляя методическое руководство, подмять операцию под себя не пытается. Сиззлинг это оценил, хотя и понимал: в такой позиции может быть своё второе дно. Но виду не подал, ответил спокойно:
— Вполне.
— Тогда я рекомендую делать так…
После всяческих треволнений, связанных с войной против контрордена и праздников, студенческая жизнь на спецкафедре вошла в своё обычное русло. Студенты учились, преподаватели учили, студенты между занятиями бесились, хулиганили, устраивали свою личную жизнь. И вот однажды, во время обеда, у Вани зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но ведь это не повод не ответить?
— Здравствуй, яхонтовый ты мой! Узнал? — раздался в трубке голос Зоры.
Несколько секунд Ваня соображал кто на том конце, а кода сообразил, радостно ответил:
— Помню! Мы с вами обсуждали, кто может всю правду знать!
— Вот, молодец. Я, сахарный ты мой, тут мимо проездом, думаю, не обсудить ли ещё раз, кто какую правду знает?
— А когда вы заедете?
— Да вот сейчас такси схвачу…
— Вы такси не берите, они у нас тряские, — неожиданно для себя сказал Ваня. — Вы на автобусе езжайте. Вот какой первый пойдёт, на тот и садитесь. А я буду ждать, вот там, куда он приходит.
На этом девушки, а все три с самого начала прислушивались к разговору, напряглись. А Зора тем временем продолжила уточнять:
— Да? Ну коли ты говоришь, то так. А куда он приходит?
Вот тут Ваня решился назвать кое-что прямо:
— Автовокзал в райцентре.
— Ну хорошо, золотой ты мой, коли ты говоришь, так и сделаю.
На том она положила трубку и Ваня, на требовательный взгляд девушек, сообщил:
— Зора, что-то хочет сообщить.
— К Соловью! — скомандовала как всегда холоднокровная мавка.
Под руководством столь опытного товарища дело пошло споро. Одна группа тут же отправилась проверять автовокзал. Аналитики сверились с расписанием автобусов и выдали предполагаемое время прибытия. Да и вопросов на чём ехать в райцентр тоже не возникло: на Соловье же и поехали, вернее, на его машине. В результате через час Ваня со Светой сидели на скамейке автовокзала, ждали автобус, который пришёл точно по расписанию. Пара минут туда-сюда не считается.
Март — месяц особенный. Вроде и весна уже, но если Солнце скроется — хуже осени, поэтому Зору тут же затащили внутрь автовокзала, забрались поглубже, но в кафе не пошли.
— А
— Здесь можно, всё проверено, — очень серьёзно ответил Ваня. — Разве что кто-то на другой стороне дороги слушает нас с лазерным микрофоном, но и за этим следят.
— О как! Да тут у вас вообще, как у Штирлица!
На это Света не выдержала:
— Бабушка Зора! Ваш Богдан, в общем-то, мелкий наркоторговец…
— Ну не мелкий! — обиделась Зора.
— Ну хорошо, средней руки, — согласилась Света, — влез в разборки мирового уровня.
— Не сам влез, его втянули, — поправил Ваня.
— Втянули, как и нас всех, — согласилась Света, — поэтому когда ввязываетесь в эти дела, учитывайте, тут работают крупные организации и такие спецы, что Штирлиц по сравнению с ними — жалкий любитель.
— Серьёзно что ли? — сказать, что старая цыганка была ошарашена — значит ничего не сказать. Впрочем, она быстро приняла сказанное: — То-то мне карты в последнее время всякое странное говорят…
— Так что если не хотите во всё это ввязываться… — начала было добрая Света, но Зора только отмахнулась:
— Я и так уже во всё это ввязана, по самое немогу. Знать бы только во что…
Намёк был ясен: Давай как зимой: я тебе кусочек правды, ты мне кусочек правды. Ну что же, Ваня принял правила игры, тем более, как заповедал сам Соловей, надо обрастать собственной агентурой и чем раньше — тем лучше:
— Это разборки магических орденов, причём сейчас в это влезли какие-то новые организации и пока не ясно: Кто они? Что они? Чего хотят? Но работают эти ребята грязными методами и используют очень нехорошие силы. Рома как раз с этими новыми и связался, поэтому мы вас и предупредили о нём.
— Понятно, понятно… Так вот о Ромке и речь. Вернее, о твоей мамке, но с ним связано. Богдана, значит, пристрелили, но вдова осталась, Лаурой зовут, пытается рулить тем, что муж оставил. Как-то заявилась к твоей мамке, — Зора ткнула пальцем в Ваню. — О чём говорили, я не слышала, но вроде по виду сначала Лаура ругаться пыталась, потом он с твоей мамкой пошли по улице гулять мимо Гнесинки, о чём-то трепались, а под конец чуть обниматься не стали. А ещё она твоей мамке передала что-то. Типа конверт какой или бумагу, слаба я глазами стала, не разглядела издалека.
Она перевела дух, отпила чаю и продолжила:
— Потом твоя мамка в одну из бывших богдановых сосисочных… или как из там… да не важно, в общем, заявилась туда и народ там построила так, что работать стали как при Богдане.
— Она может, — кивнул Ваня. — А откуда вы знаете?
— Мне верные люди сказали. Там, как Богдана не стало, народец разболтался. Лаура пытается всем этим рулить, но, баба она и этим всё сказано. А твоя мамка, она почище чем какой мужик отлаять может.
— Может, — снова кивнул Ваня, но при этом поморщился. Сколько ему через это отлилось — и не счесть.