Лесные братья

Гайдар Аркадий Петрович

Лавочник хотел было сунуть деньги в ящик, но увидел, что покупатель всучил ему одну пробитую копейку.

— И до чего народ мошенник пошел! — пробормотал он, закрывая опять сонные глаза, — так и норовит обжулить. Кто это приходил-то? Никак Безгодов. Вот я ему покажу в следующий раз…

Потянувшись, лавочник азартно зевнул и стал запирать. двери. Штейников, пробравшись до дома часовщика, уверенно распахнул калитку, дал пинка затявкавшей собаке и потянул ручку двери, но дверь не поддавалась.

«Уже заперся, старый сыч!» — подумал Штейников и стучался.

Послышались

шаги.

— Кто там? — раздался голос из-за двери.

— До хозяина надо, — ответил Штейников, стараясь насколько возможно изменить голос.

— Я и есть хозяин, чего нужно?

— Часы починить.

— Приходи утром. Какая на ночь глядя починка может быть? Да ты хоть кто такой?

— Управителев повар, — ответил Штейников. — Да ты что, мил человек, я к тебе второй раз приходить что ль буду? Возьми сейчас, а завтра после обеда я зайду.

Старик колебался. Потом отодвинул засов и сказал, протягивая руку:

— Давай часы.

Но Штейников не хотел стрелять здесь же, ибо грохот выстрела мог бы привлечь всю улицу, а потому он сделал вид, что не слышит слов часовщика, и прямо направился в комнату.

Бормоча что-то себе под нос, старик прошел за ним и, подвигая лампу, сказал недовольно:

— Так давай же часы.

Но тотчас же часовщик осекся, потому что, несмотря на тусклый свет, он заметил покрытые грязью грубые руки посетителя и усомнился сразу: точно ли это повар, а не ко нюх, либо еще кто похуже? Он сделал шаг к окошку, намереваясь распахнуть его. Но Штейников предупредил его, быстро загородив дорогу:

— Чего тебе там надо?

Часовщик, убедившись окончательно, что дело неладно, быстро схватил с подоконника тяжелый молоток, но почти одновременно грохнул выстрел. Испуганно слетел с печи и метнулся через всю комнату ошарашенный грохотом рыжий кот. А старик, не выпуская из рук молотка, медленно осел на пол.

Штейников потушил лампу и выскочил во двор, прислушался. Не было слышно ни криков, ни шума. Очевидно, звук выстрела, заглушенный четырьмя стенами, не смог прорваться до улицы.

Через несколько дней давыдовские боевики или, как они называли себя «лесные братья», сделали налет на Всеволодо-Вильвенский завод. Налетели совершенно неожиданно. Открыто вступили в перестрелку с жандармами и, когда жандармы разбежались, направились в волостное правление, забрали там печать и чистые паспортные бланки, потом так же, как это делали лбовцы, начали громить казенку. Братья Давыдовы не пили сами и не позволяли пить водку своим товарищам.

— Алешка, давай в городки играть! — крикнул Неволин, возвращаясь из разгромленной лавки.

— Давай! Отчего не сыграть, ставь чушки…

Начертили на земле квадрат. По углам поставили нераспечатанные водочные бутылки, а посередке целую четверть. Ребятишки понатаскали палок. Кругом толпились рабочие, мужики, даже бабы высунулись из окошек, с любопытством наблюдая за невиданной игрой.

— Эх, Лексей Иваныч! — высовываясь из толпы, проговорил лысый мужичонка. —

Ей-богу, Лексей Иваныч, нехорошее дело ты затеял. Ты бы лучше нам ведерочко поставил, а мы уж за твое здоровье…

— Лексей Иваныч, — в один голос завопили бабы, — ну их к бесу, окаянных. Перепьются, как скоты, а потом стражники всех заберут.

Алексей выбрал палку потолще, свесил ее в руке и ответил, отходя от кона:

— Царь Николка вам поставит, а наше дело отставлять подальше… Ну начинай, Петька!

Размахнувшись, Неволин бросил палку, но попал в самый край, разбив только одну бутылку. Потом бросил Иван, но его палка пролетела далеко в сторону, не задев К вовсе ни одной бутылки.

— Плохо, — послышались голоса, — ты, брат, ее кругом, кругом палку пускай.

— Эх, рука человека не поднимается на божье добро, — проговорил рыжий мужичонка, покачивая головой.

— А ну дай, дядя, может, у меня подымется?

Алексей поплевал на ладонь, сощурил глаза, нацелился Тяжелая палка со свистом ударила в самую середину по четверти и, перевернувшись, разбросала далеко в стороны осколки разбитых бутылок. Тяжелый запах спиртового пара пошел от разгоряченной земли.

— Эх, Лексей Иваныч, — почесывая голову, с нескрываемым сожалением проговорил рыжий мужичонка. — Всю бы улицу напоить можно. Думал хоть раз в жизни вволю и то не пришлось!

И мужичок, понурив голову, отошел в сторону. Потом, вытащив из кармана утаенный штоф, он выпил его из горлышка, утерся рукавом и начал было петь что-то очень жалобное, но, заметив в окне через улицу высунувшееся лицо своей бабы, раздумал петь и, не обращая внимания на ее окрики, торопливо завернул куда-то за угол.

Срочно в Александровский поселок из Перми были вызваны усиленные наряды жандармов и полсотни конных ингушей. События начали принимать угрожающий характер. В течение двух — трех недель с момента появления боевиков было совершено несколько убийств и экспроприаций. Последним актом неуловимых было ограбление заводского кассира, у которого «лесные братья» отобрали свыше семи тысяч рублей. Каждый день приносил александровским рабочим что-нибудь новое. Уже часто народная молва приписывала давыдовцам легендарные поступки. Например, упорно уверяли, что якобы Алексей Давыдов вместе со Лбовым явился однажды к пермскому губернатору под видом просителя, пробыл у него некоторое время и ушел, оставив записку: «Дурак за добычей бежит, когда она у него под боком лежит».

Несмотря на явную неправдоподобность многих таких легенд, им охотно верили и охотно делились ими друг с другом.

В это время группа усилилась еще несколькими боевиками, в том числе александровским рабочим Деменевым который, будучи арестован полицией, на полном ходу поезда убежал от охранявших его жандармов, выпрыгнув в открытое окно вагона.

Нужно было доставить еще оружие и патроны. Алексей предложил Студенту отправиться в Соликамск и через указанного ему человека достать все необходимое и привезти сюда.