Лесные суровежники

Завьялов Александр Николаевич

Шалаш у меня в лесу поставили и всё барсука караулили. Так мне они опостылели, что хуже погибели. Прогнал я их – а меня в кромешники… – Мерколий помрачнел, будто горестное вспомнил, а потом и говорит, легонько тронув Игната за плечо: – Так ты передавай им привет, передавай…

– Где ж я их увижу?.. – жалостливо прошелестел Игнат.

– А там и увидишь… в клинике-то… для умалишённых…

– Не

пугай его! – вступился Повитель. – Правильно он жил! – и к Игнату поворотился: – Наградить тебя хочу. Но только сперва удачу твою спытаем.

Вдруг на одной из стен дверь объявилась. Вовсе она несуразно глянулась, не к месту, да и только…

Избушка уж больно ветхая, на бок покосилась – гляди завалится. Матица¹⁶ пополам треснула и прогнулась. Стены в трещинах, разломах, грибком подъедены. Где пакля, где солома из щелей торчат, а где и снег с улицы лезет. И вот в стене почерневшей дверь золочённая обозначилась… Ровнёхонько стоит и аркой потолочину подпирает. Косяк из чистого золота, и по всей окантовке весёлая галечка – каменья-самоцветы вкраплены. И изумруды, и рубины, бирюза есть, сапфиры, жёлтенькие тоже камни, других цветов. Сама дверь с резного красного дерева. Узоры на ней по краям – лепесточки, кружева, завитушки, и тоже с камешками. А посерёдке золотой ободок, и в нём какие-то буквы-знаки. Вовсе непонятная надпись, на неведомом языке.

Протянул Повитель свои шестипалые руки – в каждой горсте у него песок насыпан. В левой – красный, а в правой – обычный, жёлтенький песочек.

– В песке, – говорит, – ключ спрятан. Угадаешь, в какой руке, – твоё счастье. Только через эту дверь выйти можно…

Игнат и ткнул в левую руку.

Усмехнулся Повитель и ссыпал песчинки на пол, а на ладони ключик остался.

– Повезло тебе, – сказал он и тут же прибавил: – А может, и нет…

Тихо вокруг стало.

– Иди, – Повитель протянул ключ.

Схватил его Игнат и к двери кинулся.

– Погодь, – вдруг окликнул его Шайрай. – Замёрзнешь так… – и вильчуру¹⁷ вдогонку бросил. Да так ловко, что шуба прям на плечи Игнату накинулась, объяла его всего, рукава на руки налезли.

Тот не помня себя ткнул ключом в замочную скважину. Только коснулся, дверь и отворилась.

…Игнат в дом для умалишённых попал. Нашли его в Канилицах. Всякую дичь нёс и выл по-волчьи, да на людей кидался.

Горестно, конечно, всё для Игната случилось, а могло и обойтись. И оттого, знаешь, что за шкурку свою испугался. Молитву, правда, кой-какую вспомнил (бывали случаи, молитва и откать последнюю спасала), вот только не помогло это ему. Сызмальства, вишь, «умный» рос и кичливый, всё на силу свою надеялся. Худого в том, может, и нет, если бы в добро силу направил, а он вовсе по-другому размыслил, да ещё над добрыми людьми посмехотничал. Оно и вон как…

Мираш поначалу побаивался, что с него за Игната спросят. Однако всё ладно прошло. Да и то сказать, как будто Мираш его ума лишил. Чушь, конечно, что и говорить. Давно у Игната разумения не стало, и души тоже…

* * *

На Святки в Забродки мальханка Агафья пожаловала. Вроде как погостевать и «суседок» проведать, о том о сём посудачить. Здесь-то она родилась и до замужества сиживала. Потом ещё годков десять жила, пока леспромхоз был… ну да ладно, не о том речь. Стосковалась, значит, соскучилась, а у самой на уме вовсе другое. В Канилицах, вишь, всякие кривотолки пошли про Елима, вовсе несуразное сказывать стали, да Агафья и сама снимала спуг с Игната, и других охотников выхаживала, – наслушалась уж… Вот и решила она разведать, что да как, наметилась «всюю подноготицу» вызнать. Да и то сказать, в характере это у неё: проискливая и крючкоглазая, до всего ей дело есть.

Раньше, если кто в Забродки приезжал, всей деревней собирались гостей привечать. У Меланьи Паленихи обычно сиживали. Ну и Елим, само собой, приходил. Всегда он гостям рад. А тут не оказалось его. Он как раз к егерям на побывку отправился – на Главный кордон к Фёдору Иватову и на Гилеву заимку к Михеичу. И не в понятии у него перед соседками отчитываться – куда пошёл да пошто надумал. Собрался так-то, запряг Белянку, кое-какой гостинец в пошевни¹⁸

Конец ознакомительного фрагмента.