Лесные заветы
Шрифт:
Я постояла еще несколько минут, пристально вглядываясь в оконное стекло, в надежде, что странный эффект повторится, но окно оставалось просто окном. Я решила провести эксперимент: отворачивалась и резко поворачивалась, отходила на разное расстояние от окна, пыталась смотреть боковым зрением — узоры не проявились. Наконец, осознав всю глупость своего поведения, я покинула комнату.
Утром приезжал нотариус — толстый потный дядька в мятом костюме, не вызвавший сначала особого доверия. Но дело сделал четко и быстро. Он ознакомился с последней волей усопшей, как оказалось ба Ася составила документ грамотно и понятно,
Я села на ступеньку винтовой лестницы, поглубже закуталась в шерстяную кофту, нашла ее в сундуке в гостиной, и привалилась к металлическим поручням. На душе было тяжело, в голове — отвратительно пусто. Стоя на кладбище, над могилой ба Аси, я невольно вспоминала другое кладбище и другую могилу. Боль несколько раз резанула по сердцу и отпустила, затаилась мертвым холодом в груди.
В тот день шел сильный дождь, черная земля противно чавкала под ногами, зато слезы, стекавшие по моих щеках, тонули в общем водном потоке, казалось, небо оплакивало мужа вместе со мной. Тогда Тиша был еще в больнице. А потом я просто объяснила своему мальчику, что папа отправился на небеса и мы остались вдвоем. Сын вернулся в нашу квартиру и с тех пор не произнес ни единого слова.
И теперь я боялась, что эта неожиданная потеря станет новым потрясением для него. А ведь я так надеялась, что смена места жительства, новые впечатления и знакомства произведут положительный эффект.
Что-то неожиданно упало в гостиной и снова во всем доме разлилась тишина. Только она стала настороженной и выжидающей.
Я поежилась, оглянулась вокруг в поисках чего-то тяжелого, да как назло, в поле зрения ничего не попадалось. Скрипнула половица, ветка вишни поскреблась по оконному стеклу. А потом в дверь постучали.
Я замерла и даже дышать перестала, со мной такое часто случается. Костя вечно ворчал, что я веду себя перед лицом проблем и опасностей как кролик перед удавом — замираю и жду нападения, вместо того, чтобы дать отпор и позвать на помощь.
Стук повторился, стучали уже настойчивее. Я вышла из странного оцепенения, боком прошла мимо открытой двери в гостиную, так и не заглянув, и чуть ли ни бегом подлетела к входной двери. Резко дернув ее на себя, не знаю кого я ожидала за ней увидеть, я нос к носу столкнулась с Матвеем Игнатовым. И почему он всегда носит эту свою кепку, глаз же почти не видно.
— Утро доброе. Я зашел вас проведать и предупредить, чтобы вы в лес пока не ходили далеко. Если что потребуется, обращайтесь ко мне напрямую. Или к Никитичне, она соседка ваша, всегда поможет, подскажет.
Я лишь кивнула, опустила голову, избегая прямого зрительного контакта, присутствие мужчины странным образом меня напрягало и тяготило.
Игнатов как-то неуверенно потоптался на крыльце и так и не дождавшись от меня внятного ответа, вскоре попрощался. Я молча понаблюдала как староста прикрыл ба Асину калитку с обратной стороны, бросил на меня еще один хмурый взгляд из под своей камуфляжной кепки и спокойной уверенной походкой отправился в тот самый лес, в который нам как раз ходить запретил.
Я вернулась в дом, постояла
Там же, на старинном круглом столе, лежал и длинный список унаследованного мной имущества и этот запечатанный конверт, который был в руках у ба Аси. Я так и не решилась его вскрыть. Как мог ключ выпасть из запечатанного конверта и оказаться на полу?
Носком туфли я дотронулась до ключа. Надо же, он не поднялся в воздух и даже не запрыгал, какая незадача. Я почувствовала себя так глупо, что быстро наклонилась, схватила ключ и хлопнула им по столу. Немного полегчало. Так, надо выбираться из этого мавзолея.
Я вошла в кухню, поочередно открыла несколько дверец шкафчиков, нашла подходящую по размеру плетеную корзину, их оказалось у ба Аси несколько, покидала туда всякой снеди, из того, что осталось с поминок, и стремительно покинула родовую усадьбу.
Стены ее теперь давили на меня со всех сторон, дом словно замер в ожидании чего-то, я постоянно ощущала его молчаливый терпеливый и внимательный взгляд. Он потерял свою старую хозяйку и вежливо присматривался к новой и молодой, ждал, о чем-то безмолвно вопрошал. Звучит дико, понимаю, но по другому объяснить не получалось. И с этим надо будет что-то делать, нам же здесь с Тишей предстоит жить.
Как и со многим другим, впрочем. Я ведь даже не знала, где купить еды или как оплатить счета. Оглянувшись на деревеньку, я несколько минут постояла в нерешительности, а потом, помахав сыну и жестами указав, куда собираюсь, повернула к одноэтажному, добротному, уютному деревянному дому-избе. Пора было знакомиться с соседями.
На стук мне открыла милая старушка в белом платке, я смутно припоминала, что она была на похоронах, вероятно, как и вся деревня. Но имя, конечно, не вспомнила, стало как-то неудобно.
— Марья Никитична, я, — с улыбкой представилась старушка, — небось не запомнили так сразу-то, это ничего. Заходите, Анна, не смущайтесь.
Я лишь скромно потупилась. Когда я ступила в предбанник, то искренне подивилась огромному количеству трав, собранные в большие пучки и поменьше, они сушились повсюду, и было их так много, что самих стен было не видно.
Увидев мой интерес, соседка приободрилась, поспешила поделиться.
— Это собираю, значит, травы, да в лес хожу. С покойницей-то мы часто вместе в самую чащу забредали, Аська-то все дорожки, все тропинки как свои пять пальцев знала. С ней было всегда интересней как-то. А щас вот…
Марья Никитична махнула рукой, я тактично промолчала. Да и что я могу сказать, я ведь ба Асю толком и узнать не успела. Свиделись, да познакомиться не успели. Очень жаль.
Из сеней мы прошли в основное помещение, кажется, его в деревнях горницей называют, и я увидела настоящую русскую печь, крепко сколоченный стол с льняной скатертью, простую кровать в углу, небольшие окошечки с ситцевыми занавесочками и скромными горшками с цветами на подоконниках. А в центре стола стоял старый медный самовар и сверкал начищенными до блеска боками, но не просто красовался, а еще и работал, сверху над ним поднимался пар и грел блюдечко с вареньем.