Лесовик
Шрифт:
Немолодой охранник на торге, бывший ватажник, ходивший в дальние походы с побратимами, здорово наизголялся надо мной.
Но благодаря ему я понял, как заниматься самому. Амплитуда ударов должна быть скупой и эффективной. Особо это касалось рогатины. Несколько уколов и порезов с расстояния — и противник не у дел. Думает только о том, чтобы это поскорее закончилось.
С шестопёром я научился лучше противостоять мечнику или саблисту. Умеючи, можно сильно удивить даже самого опытного воина.
Но наставник смог также убедить меня обзавестись более статусным оружием. Коротким прямым клинком. Он не дотягивает до полноценного
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. Пришёл большой караван ганзейцев и их торговые дворы наполнились жизнью.
Эти дворы представляли собой настоящие крепости с мощным бревенчатым тыном. На территории стоят несколько жилых построек и многочисленные склады для товаров. Ну и конечно небольшая католическая кирха. Святое дело. В межсезонье дворы пустеют, остаётся только охрана. А вот зимой и особенно осенью, дворы полны торговцами, их семьями и челядью.
Аристофан сразу начал решать свои дела, а я подыскивать сговорчивого купца. Не может быть, чтобы не было желающих получить дополнительную прибыль за счёт контрабанды.
И таки нашёл. Скинул своё мех. Взамен выгодно взял десяток штук сукна. Хорошее, без узелков. А цвета яркие, наши такие любят. Так-то у нас своё сукно есть. Из льна. Но оно имеет неказистый серый цвет и фактуру. А ведь даже жене самого распоследнего землепашца хочется в воскресный день покрасоваться в церкви перед соседками нарядами. Я узнавал, выгодно, даже если скинуть оптом. Я мне куда торопиться? Если только смотаться ещё разок с Аристофаном до наступления тепла.
Дня за два до нашего отъезда на наш постоялый двор приехали небольшие санки. На двух пассажиров. Чисто городской экипаж, влекомый могучим жеребцом. Возчик потолкался и вскоре заявился к нам в комнату.
Выяснилось, что это посыльный от Григория Дурдеева. Он приглашает меня скрасить ему вечерок за партией в шахматы.
Аристофана нет рядом, но что мне мешает принять приглашение. Недолгие сборы и вот возок уже проезжает единственный мост через Волхов. Софийская сторона куда как лучше пахнет. Здесь нет благоухающего торга и вредных производств. Чуть в стороне осталась громада детинца и башня Софийского Собора. Насколько я слышал, самые престижные районы здесь это «концы» — Неревский и Людин. Основная часть богатеев проживает в Неревском конце. А мы сейчас пересекли Людин и въехали в Загородский. Возчик даёт мне скупые пояснения. Оказывается, Григорий проживает на Прусской улице. Это самая богатая улица, сплошь каменные дома. Если верить извозчику, то именно здесь проживают самые-самые.
Ну, сейчас уже стемнело и мне остаётся только верить сказанному.
А вот и дом Дурдеева. Он производит более скромное впечатление. Ежели Кошутинские хоромы режут глаз показной византийской роскошью, то здесь всё степенно. Но намекает, что самое ценное внутри и скрыто от завистливых взоров. Нас встретили и проводили в дом.
Зайдя внутрь, я остановился. Привык к иной внутренней архитектуре и убранству. В селах зажиточные товарищи объединяли несколько домов под одной крышей. В центре родительский дом, вокруг строились сыновья. Вроде как все вместе.
Городские особняки знати устроены по похожему принципу. Обязательно крыльцо. Чем богаче хозяин, тем выше и круче крыльцо.
Вход в нижнюю часть через обязательный предбанник.
Глава 15
Здесь же мне показалось, что я очутился в доме 18-го века. Сразу попал в большое помещение. Отсюда широкая красивая лестница ведёт на второй этаж. Большие окна, наверное днём дают много света. Но и сейчас гигантская люстра со свечами позволяет разглядеть обстановку. На стенах картины, в углу скучает рыцарь в надраенных до блеска латах. Я имею виду только полный доспех, внутри пустота. Из небольшого зала в оба направления ведут резные большие двери. Такое ощущения, что это сквозная система. Анфиладная, когда ты попадаешь из одной комнаты в другую, не выходя в коридор.
— Прошу, Григорий Афанасьевич ждёт в библиотеке.
Мажордом представительный такой и одет как истинный немчин. Вообще странный тип, этот Григорий Афанасьевич. Явно тяготеет к западному образу жизни. Об этом говорит его одежда, манера себя везти. И этот дом должен был стоять где-нибудь на площади города Любек, а не в русском Новгороде.
Да, через две комнаты, в которых было недостаточно света, чтобы их оценить, я оказался в библиотеке.
Ну а как ещё описать помещение, где две стены заняты книжными полками. Самих книг не так много, ну может сотня. Но они большие и тяжёлые. Причём заметно, что далеко не всё на церковную тематику. В отдельных сундуках, по-видимому, рукописные свитки. У большого окна столик, за которым и сидит мой знакомый. Он ожидаемо в одеянии, похожем на халат. А в чём ещё должен встречать гостя важный помещик? Вот только наряд облицован узорчатой шёлковой тканью, что говорит о желании подчеркнуть свой статус.
Я и не рассчитывал, что сработают правила приличия. Типа встать и поприветствовать гостя. Нет, если бы я был ровней, то тогда было бы неуважением. Но я просто заинтересовавшая хозяина учёная букашка.
На столе у Григория книга, которую он и читал, пока я не помешал.
— Здравствуй, проходи, — по его знаку слуга принёс графин с вином и два бокала. А к ним блюдо с засахаренными фруктами.
А это мне определённо нравится. Я ожидал и опасался банальной пьянки. У нас ведь как? Гость в дом, тащи всё на стол. А там ешь, пей от пуза и не говори, что плохо приняли. А тут всё прилично. Пригубить напиток, ответить на проявленную вежливость. И наградой является неторопливая беседа на темы общего характера.
Хозяин плеснул в бокал немного тёмно-янтарной жидкости. Относительно небольшое помещение заполнил божественный запах.
— Неужели кальвадос?
— Хм, да, привезли из дальних краёв. Франки делают из яблок. Но я хотел тебя удивить, а в ответ ты меня удивил. Если я не ошибаюсь, ты охотник из глубинки. Ты же должен, по идее, сейчас в носу ковырять и вытирать о свой кафтан.
М-да, вырвалось непроизвольно. Кальвадос не самый распространённый напиток, но мне приходилось пробовать в той жизни.