Лесовик

Босин Владимир

Чёрт, диаметр чуть полнее. Пришлось применить силу и вкрутить свои изделия. Да, так намного симпатичнее.

На молчаливый вопрос хозяина я принялся пояснять.

— Я предлагаю тебе вместо продажи кругов плохо очищенного воска делать сразу готовые свечи. Они выгодно отличаются от этих.

Григорий задумчиво потрогал мою продукции, а потом замотал головой.

— Не получится. Никак. Гильдия не пойдёт на такое. А по договору с ганзейцами мы продаём им оптом весь воск, а они дальше они уже сами.

— Хорошо, а почему надо продавать обязательно здесь и ганзейцам? А те же англы, франки, даны и фрязины. Да мало ли городов, не участвующих

в этом союзе?

— Хм, но тогда придётся торговать напрямую. А это большие издержки при непонятной выгоде. Да и не станут те же церковники покупать свечи у христиан-ортодоксов.

Теперь уже я саркастично хмыкнул. Григорий не хочет подумать на два шага вперёд:

— Так надо заплатить ихнему епископу и он лично благословит нашу продукцию. А я могу даже крест ихний отливать на свечах. Наш воск их же не смущает?

— А это что у тебя?

Две пузатеньких свечки рассчитаны на долгое горение. Одна приятного зеленоватого цвета, а вторая нежно-розовая. Ещё в Переславле я наткнулся на лавку арабского торговца. У него имелись различные благовония. И я рискнул купить с запахом розы и жасмина. По несколько капель маслянистой жидкости в воск и свечи теперь имеют лёгкий аромат. Думаю, где-нибудь в будуаре красавицы они найдут достойное место.

Если честно, я рассчитывал на большее. Даже ежели Григорий решит не принимать моё предложение, то по-крайней мере объяснит свои доводы. А он просто выпроводил меня, правда образцы оставил.

Вот теперь возвращаюсь домой на постоялый двор немного расстроенный. Но ничего, он не один такой. Хорошо, что не все свечи ему оставил, имеются ещё образцы. Вот только нужно явно изменить их дизайн. Обычные поминальные, что ставят в церкви, делать смысла нет. Прихожане скушают и старые привычные, коричневого цвета. А вот для гурманов и эстетов можно сделать повыше и потолще. Рассчитать время горения часов на шестнадцать. И посадочное место подогнать под стандарт. Тут масса возможностей для творчества. Технологию производства тоже можно усовершенствовать. Так же как и фитиль. Сейчас для него берут паклю. А можно вить хлопковый шнурок. Но прежде всего мне нужно найти партнёра и инвестора.

Мне нравится прогуливаться по торгу. И не в том дело, что я ищу нечто особенное. Просто этот дух напоминает мне времена, когда моя бабушка брала меня с собой на рынок. Тот старый, где была настоящая барахолка. Потом его снесли и построили современный, не имевший этого таинственного флера человеческих историй.

Мне было комфортно в компании со Скорятой и Семёном. Это один из наших старших охранников. Он почему-то тянулся к нашей парочке. Ещё на лодке частенько подсаживался к нам. В разговор особо не влазил, молчуном оказался. Просто сидел рядом и глазел на воду. По-первой я думал, что шпионит для кого-то. Оказалось нет, он даже кемарил неподалёку, свесив голову на грудь. Это как коты, найдут определённое местечко и пристраиваются там. Энергетику особую ищут. Вот и Семён к нам жмётся. А я не против, мужик он опытный, здоровьем не обижен. Говорят, что лучник знатный, да и саблей машет — одно загляденье. Как-то пристрастился он в нашей компании прогуливаться по Новгородским достопримечательностям, вот и сейчас наша троица не торопясь обходила торговые ряды.

Оптовая торговля производилась исключительная на гостиных дворах. Но там я уже неоднократно бывал, кучкуются группки давно знакомых друг другу купцов. Всё уже заранее поделено, зависит только

от урожайности в текущем году. Намного интереснее розничный торг, самый крупный раскинулся в посаде. Прошлись по крестьянским рядам, где сельчане обменивали свою продукцию на металлоизделия, ткани и остальной ширпотреб.

Меня больше интересуют амбары и лавки посадских людей. Тем более, именно сюда я скинул свой товар. В двух лавках стояли бочки с моей рыбкой. Кожу и меха я уже скинул заморским купцам. Мои же спутники шли за мной без заметного энтузиазма. Вот оружейные лавки их притягивают со страшной силой. Но туда мы ещё успеем.

Я иду расслабленный. У меня имеется негативный опыт, недавно срезали калиту с небольшой суммой денег. С тех пор я перестал вообще носит их как все на поясе. Пришил изнутри к портам карманчик, там у меня с десяток серебряных монет. Ежели требуюется более крупная сумма, то отдаю Скоряте. Мой щуплый напарник имеет особое чутьё, не раз слышал ругань сквозь зубы. Это он прищучивал воришек на торгу. Дождётся, когда неприметный воришка полезет к нему с определённой целью и перехватит липкую ручёнку. Да так, что воришка с трудом сдерживается от боли. А попытки подвалить к нам старших братьев невинно обиженного ребятёнка наталкиваются на наши с Семёном непроницаемые физиономии. В это время любой вменяемый человек быстро определяет статус прохожего. По одёжке, вооружению и главное, манере вести себя. Никто не полезет быковать на вооружённых серьёзных товарищей. И, само собой, играет роль социальный статус.

Но статус — это двухстороннее понятие. Сегодня на тебя смотрят как на вышестоящего, завтра уже тебе придётся склонять голову. А вот при встрече равных или непонятных возможны любые варианты.

Здесь нужно понять, кто рулил в Новгородской республике. Боярство как сословие уже существовало, но не получило такой легитимизации, как при царях. Как впрочем и дворянство. Их принципиальное отличие в том, что бояре владеют вотчиной, а дворяне получали за службы поместья и становились помещиками. И те, и другие — феодалы, так как являются землевладельцами и используют труд зависимых крестьян. И те, и другие обязаны находиться на государевой службе. Но между ними есть принципиальное отличие.

Бояре — сословие неоднородное. Это не только старшие княжеские дружинники и ближники расплодившихся Рюриков. Но также и представители родоплеменной знати местных славянских племён.

А вот дворяне в это время — низшая каста военно-служивого сословия, составляющих двор князя или крупного боярина.

Таким образом боярин на Руси априори выше дворянина. Хотя, бывали преценденты.

Если крестьяне, ремесленники, купцы и бояре в старые времена были экономически независимы от власти князей, то дворяне являлись производной от великокняжьей власти и полностью от них зависели.

И именно 30–40 крупных боярских новгородских фамилий владели половиной лучших пахотных земель, несомненно являясь элитой республики.

Теперь, применительно к Новгородской республике. Насколько мне втолковали сведущие люди, высшими чинами являются посадник, тысяцкий и архиепископ. Все избираются на вече, где в свою очередь ведущую роль играют не бояре, а купечество. В этом коллизия двух сословий.

Если говорить о сословиях, то после бояр по старшинству шли не купцы, а житьи люди. То есть землевладельцы пожиже бояр и не имеющих таких значительных состояний. Зачастую это вынуждало их заниматься торговлей.