Лестница Бога. Обретение магии. Часть 2. Новая жизнь

Киселев Юрий Львович

– Вы хотите сказать, тан Рур, что устроенная вами бойня вовсе не являлась случайностью, а была вами заранее спланирована?

– Если бы я стал утверждать, что заранее знал, чем закончатся переговоры с Ойхо, то я, госпожа, покривил бы душой – гарантированно предсказать конечный результат встречи не смог бы никто. Но и надежд на мирные переговоры после того, как увидел встречающий нас эскорт, я, признаться, не питал. Истина, как говорится, обычно где–то рядом. И можете не называть меня таном, в узком кругу общения достаточно просто Рура. Что же касается итогов встречи… Попадать в число заложников ни мне, ни моим людям было категорически нельзя – при изначально выбранном Ойхо жестком стиле ведения переговоров шансы остаться в живых у рядовых охранников, признаться, крайне невелики. Если бы я заранее знал, что нас станет встречать многотысячная армия вооруженных солдат Ойхо, то я бы действовал по–другому, и многочисленных жертв, скорее всего, удалось бы избежать. Однако случилось

то, что случилось. Будем считать, что нам повезло – несмотря на неожиданное начало, почти вся встреча, как вы, наверное, догадались, прошла под мою диктовку по одному из заранее спланированных мною сценариев, причем сложившийся вариант встречи практически полностью повторил один из наиболее для нас удачных. Как вы понимаете, ситуация оказалась не просто тяжелой, а критической – собравшаяся на месте встречи крупная вооруженная группировка Ойхо одним своим видом показала, что мирными переговорами ничего в той ситуации добиться, к сожалению, было нельзя. Изначально, направляясь на встречу, я надеялся, что давление на нашу делегацию начнется лишь в здании резиденции, однако Ойхо решили сразу же обострить конфликт и заранее спланировали вариант жесткого насильственного давления на Камэни – для этого, собственно говоря, и нужны были встречающие нас солдаты с оружием. Тем самым Ойхо показали, что от наших слов уже ничего не зависело – все было решено заранее еще до нашей встречи. С учетом того, что Ойхо действовали явно не самостоятельно, а предположительно от лица целой группы заинтересованных милитари–кланов, единственным приемлемым для нас решением оставался только жесткий, агрессивный стиль переговоров, реализацию которого вы и смогли наблюдать. На прошедших переговорах передо мной стояла задача сразу взять инициативу в свои руки и вести свою, выгодную исключительно нам линию. Мы должны были ошеломить руководителей Ойхо, запутать их своими абсурдными претензиями и не менее абсурдными, но на первый взгляд абсолютно логически выверенными словесными формулировками, после чего, сбив с толку, не дать им диктовать свои условия. Чтобы не дать матриарху Ойхо шанса воспользоваться имеющимся у нее преимуществом, я в течение всего разговора подводил ее к мысли о том, чтобы вызвать наших бойцов на поединок, сведя спор за передел сфер влияния с демонстрации военной мощи кланов на уровень обычных дуэлей, где мы традиционно сильны. Можете называть мой стиль переговоров разумной провокацией – отчасти это так, но я старался действовать предельно аккуратно, чтобы ни в коем случае не перейти той зыбкой грани, которая отличает дерзость от высокомерия и хамства. Да, я балансировал на острие клинка, но, как вы смогли убедиться, задуманное мне удалось. Вооруженное столкновение я, разумеется, тоже учитывал, правда, вероятность его, относительно высокая, пройди встреча по сценарию Ойхо и окажись мы в заложниках, при появлении в их анклаве боевого десантного челнока Лерой резко уменьшалась.

– Так вот зачем вы взяли на переговоры боевой армейский космический корабль!

– При наличии у клана Камэни во время переговоров столь весомого аргумента, как боевой орбитальный десантный челнок с имеющимся на его борту мощным наступательным вооружением, силовой вариант оказывался невыгоден ни Ойхо, ни нам, поэтому вероятность его реализации действительно значительно упала.

– Чем вооруженный конфликт был невыгоден Ойхо – я понимаю. Они испугались неоправданно большого количества жертв. А почему он был невыгоден нам? Даже гибель всей делегации не слишком сильно отразилась бы на Камэни – от меня лично по большому счету не так уж и много зависит, к тому же в клане подрастает молодой, перспективный матриарх. А потерю сотни рядовых бойцов ваш клан, насчитывающий сотни тысяч его членов, полагаю, тоже смог бы пережить. Кстати, и вы, занимая высокий пост, все же до главы клана не дотягиваете.

– Возможно, в своих рассуждениях вы и правы, госпожа. Однако если Ойхо в случае вооруженного противостояния могли просто сильно пострадать, то клан Лерой имел реальную вероятность не просто оказаться отброшенным ко временам начала зарождения клановых вооруженных сил, а, быть может, вообще потерять возможность в будущем выйти на этот рынок. И это была бы большая потеря для моего клана. Я бы даже сказал – невосполнимая потеря. Настоящих бойцов–профессионалов в клане на самом деле значительно меньше, чем принято считать, и на встречу полетели практически все самые боеспособные… Если бы мы погибли, клан лишился бы почти всего тренерско–преподавательского и летного состава, что, как вы понимаете, для клана оказалось бы слишком сильным ударом.

– Почему клан Лерой ввязался в этот крайне опасный для вас конфликт, я отлично понимаю – перспективы для дальнейшего развития вашего клана в случае нашей общей победы выглядят для Лерой слишком заманчивыми, чтобы рискнуть. Но зачем вы собрали всех профессионалов, обескровив клан?

– Не брать своих лучших людей я, к сожалению, не мог – один из сценариев развития не предполагал применения оружия, зато требовал обеспечения силовой поддержки не менее чем полусотни умелых бойцов–рукопашников. В случае, если бы нас попытались захватить в заложники,

навалившись толпой, эти люди должны были сдержать толпу и эвакуировать вас на челнок. Я допускал, что в предстоящем противостоянии могла сложиться ситуация, когда чашу весов перевесили бы усилия всего одного человека, поэтому не мог рисковать и собрал всех сильнейших. Личное оружие мои люди, разумеется, взяли, но предусмотрительно оставили его в челноке – на земле при подавляющем численном преимуществе противника оно было бы бесполезным. Кстати, готовясь к переговорам, я считал, что сработает именно этот сценарий.

– Значит, вариант переговоров без применения оружия вы рассматривали?

Разумеется, и именно для этого и был провернут трюк с боевым челноком, успешно сводящий практически к нулю смысл применения бойцами Ойхо стрелкового оружия. К сожалению, наличие встречающей нас армии вооруженных людей свело на нет все шансы бескровного проведения переговоров, поэтому я был вынужден навязать матриарху Ойхо жесткий, агрессивный стиль разговора, в процессе которого попытался ее спровоцировать. Все мои словесные трюки и жонглирования фактами, такими, например, как манипулирование суммами контракта под предлогом того, что наши бойцы значительно лучше, эффективнее и дороже Ойхо, планомерно подводили матриарха Ойхо к мысли оспорить обидное для ее клана утверждение. Я, так сказать, играл на нервах и на слабостях противника – не слишком достойное занятие для беседы с уважаемым оппонентом, однако в сложившихся условиях с учетом намерений Ойхо хороши были любые действия, не нарушающие закона и сложившихся в империи традиций. В конце концов, матриарх заглотила приманку и согласилась на дуэли, причем на выгодных для нас условиях. О том, что ее к этому решению плавно подвели, женщина, по всей видимости, начала догадываться лишь к концу дуэлей.

– А что по другим спланированным вами сценариям развития событий?

– Об остальных говорить уже нет смысла – реализовался не самый бескровный, зато один из самых благоприятных для нас сценариев. Однако он заставил нас действовать быстро, жестко, даже жестоко. Решительно, почти на уровне наглости, но достаточно корректно, чтобы нас не обвинили в оскорблении противной стороны. Да, мы где–то и в чем–то блефовали, показывая, что мы сильнее, чем есть на самом деле…

– Зачем? Правда все равно рано или поздно выплывает наружу.

– Скорее, поздно, чем рано – Лерой приняли все меры для обеспечения необходимого уровня секретности. А через несколько сол нам уже и доказывать ничего не придется – к тому времени мы планируем окрепнуть достаточно, чтобы не бояться подобных ситуаций. Милитари–направление клана Лерой развивается стремительными темпами, и я не без оснований рассчитываю, что вскоре клан сможет отбить любые попытки потрепать нам нервы. В прошедшей встрече от нас требовалось лишь продемонстрировать силу и убедить Ойхо, что, во–первых, мы пришли к ним не оправдываться, а отстаивать свою правду и право на бизнес, а во–вторых – что конфликт с нами обернется для них большими потерями, и в защите своих законных прав мы пойдем до конца. Что мы весьма убедительно показали – пришлось пустить кровь, доказав тем самым, что мы готовы умереть сами и не остановимся перед убийством своего противника…

– Тогда ответьте мне на еще один крайне интересующий меня вопрос… – матриарх сделала небольшую паузу, изящно отхлебнув из полупустой чашечки небольшой глоток остывшего чая, и в который раз неожиданно сменила тему беседы. – Вы не обучаете в своей школе женщин. Вы бережете женщин и считаете их жизнь большой ценностью – так, по крайней мере, утверждает ваше досье и подготовленная аналитиками Камэни ваша психологическая карта. Почему же во время прошедшей дуэли вы так безжалостно убили женщин, некоторые из которых даже не оказали вам ни малейшего сопротивления?

– А тот факт, что по условиям договора с матриархом Ойхо все дуэли должны были вестись до победного конца, то есть до гибели одного из участников, вы не учитываете?

– Нет, не учитываю – у вас была возможность пощадить как минимум часть своих противников. Результат дуэли от этого не изменился бы – счет все равно был в нашу пользу. Вы же фактически казнили всех, пусть и формально смерти на дуэлях убийствами не считаются.

– Вы считаете, что я поступил неправильно? – Андрей, задав вопрос, подобрался, и на его уставшем лице прорезались морщины, неожиданно сделавшие его лицо жестким и волевым, а самого мужчину состарив лет на десять–пятнадцать.

– Напротив, я считаю, что вы поступили абсолютно верно, – ответила, едва заметно улыбнувшись краешком губ, матриарх. – В той ситуации, когда жизни всех членов нашей делегации висели буквально на волоске, нельзя было проявлять ни малейшей слабости, ни малейшего сомнения, а жалость и великодушие в солдатской среде однозначно расценили бы как слабость. Но меня, как руководителя клана и лицо, с кем вам в будущем предстоит совместно решать еще не один сложный и щекотливый вопрос, интересуют не ваши решения, а мотивы, по которым вы поступили именно так, а не иначе. Повторюсь – согласно составленной на вас психологической карте, подобная демонстративная жестокость вам несвойственна. Вы просто не должны были так поступить. И мне интересно – где же ошиблись мои аналитики?