Лестница из терновника. Трилогия
Шрифт:
Собственно, Ар-Нель сказал, что тот помпезный фасад, выходящий на Площадь Встреч и украшенный бронзовыми вензелями Дома Государева - это всего-навсего флигель, предназначенный для официальных приёмов, а сам Дворец - это три сияющих золотом шпиля-клинка, втыкающихся в небеса далеко за парковыми деревьями. Но если это так - тем более; кованое железо прикинулось Государевым Золотом, но частокола с черепами, насаженными на острия, отсюда, с Площади, вероятно, просто не видно.
Вечером сняли комнатушку в маленькой гостинице рядом с Площадью Встреч. По деревенским меркам, она стоила очень дорого,
Ник сказал, что ему нужно пройтись и на всё поглядеть - и ушёл. Ра понял, что Ник собирается "пройтись", ни много ни мало, по дворцовому парку и "поглядеть" на караулы - от ужаса даже живот разболелся, но говорить об этом с Ар-Нелем было нельзя: тот снова напомнил о щелях в стенах, из которых торчат уши. Ра свернулся клубком на постели, пытаясь унять боль в душе. Ар-Нель предложил поиграть в поединок, но Ра был совершенно не в состоянии заставить себя подняться. Шарады тоже не пошли на ум. Письмо в рукаве казалось лоскутом собственной кожи; меч Ра обнимал, как последнюю, уже ускользающую надежду.
Ар-Нель сел рядом, как садился Старший Брат, когда Ра болел. Начал болтать о средневековых стихах, о символах в канонической живописи и о том, как режут на айвовых досках заготовки под будущие гравюры. Ра слушал вполуха, потом, кажется, задремал.
Ему снились ужасные путаные сны - то какие-то мрачные подземелья, в которых капала вода и ржавые цепи свисали со стен, то Железный Дом, освещенный синими блуждающими огнями, то тёмно-бурые люди с выпученными лягушачьими глазами на плоских, безносых и безротых шарах голов, преследующие Ра с факелами и сетью, как дикого зверя...
Он то и дело всплывал на поверхность сна - но лишь затем, чтобы убедиться, что Ар-Нель рядом и читает модную книжку, "Поместье в лесу", при свете единственной свечи, и выпить глоток воды. Потом колодец снов вдруг разверзся безвыходной тёмной бездной - и Ра провалился в темноту, кажется, даже обрадовавшись бодрствующей частью измученной души, что сны растворились во мраке и пропали. Неизвестно, сколько времени прошло в этом забытьи без видений - но из него вытащила рука Ника.
Ник всегда был страшно бесцеремонен.
Ра открыл глаза - и увидел, что Ник улыбается. За пергаментом окон стояла беспросветная тьма.
– Ну что, Ребёнок?
– сказал Ник весело.
– Пойдёшь смотреть на суженого-ряженого?
– Во что его рядили?
– пробормотал Ра спросонья.
– В небесные шелка, - сказал Ар-Нель и еле слышно добавил.
– Ник может отвести нас в дом вашего Официального Партнёра, друг мой, но идти надо сейчас же.
Ра вскочил. В комнате было холодно, его тут же начало слегка знобить, но голова вдруг прояснилась до кристальной прозрачности мыслей. Ра плеснул в лицо воды из умывальника, вода оказалась просто ледяной, озноб усилился, зато прошло тошное ощущение беспомощности и бессилия.
Можно было действовать - и Ра настроился на действия, к чему бы они ни привели.
– Значит, так, - сказал Ник.
– Что бы ни случилось - ни звука. Если будет очень темно -
Ра кивнул, чувствуя себя вором. Ар-Нель улыбнулся лёгкой безмятежной улыбкой - и его вид придал Ра сил. Ник удовлетворённо осклабился - и все трое вышли из комнаты.
Лошадей оставили. Проскользнули мимо сладко спящего портье, обнимающего пачку листков со счетами, как обнимают подушку. Ник бесшумно отпер дверь и снова запер её, когда заговорщики оказались на улице.
В Столице ночью оказалось гораздо светлее, чем в деревне, но так же безлюдно - глухой час. Над входом в гостиницу тусклые плошки освещали вывеску; Площадь Встреч окружало целое ожерелье фонарей, в которых довольно ярко горело масло. Фасад Дворца, выходящий в город, прямо-таки сиял от фонариков у парадного въезда, и гвардейцы Государя в полушубках, отороченных полосами меха, замерли в нишах справа и слева от дверей с непреклонными лицами демонов, вырубленных из камня. Больше нигде не виднелось ни души.
Ник кивком головы указал направление - в густую тень домов, окружающих Площадь Встреч. Ра и Ар-Нель пошли за ним. С Площади Ник свернул на улицу, плавно огибавшую дворцовый парк; парк был заснежен и тёмен, как лес.
Ра догадался: парк слишком велик, чтобы выставлять посты повсюду. Догадка оказалась верной - вдалеке, где-то впереди, смутно горел одинокий розовый огонёк.
– Это будка часового, - сказал Ник тихо.
– Тут они стоят больше для проформы; видимо, в парк по ночам толпа не ломится. Здесь можно перелезть через ограду. Я уже перелезал - и туда, и обратно.
Ар-Нель ухватился за ажурную решётку и вскарабкался по ней легко и бесшумно, как кошка, вмиг перемахнув в парк. Ра последовал за ним; Ник оказался рядом каким-то чудом, словно не перелезал через забор, а прошёл его насквозь, как призрак.
В парке оказалось гораздо темнее, чем на улице. Ноги Ра увязли в снегу по колено; некоторое время пришлось с трудом пробираться по сугробам - но вслед за Ником Ра и Ар-Нель вскоре выбрались на расчищенную аллею.
В коридоре, образованном двумя рядами высоких кустов хин-г, почти смыкавших свои колючие кроны над дорожкой, стояла непроглядная темень, которую резала пополам узкая полоска неба: бледные облака едва подсвечивала ущербная луна. Ра догадался, что Ник привёл их в модный лабиринт, по которому здорово бродить летом и играть в прятки - здесь никому не придёт в голову разыскивать по ночам злоумышленников. Ар-Нель чуть слышно фыркнул в потёмках:
– Ник, дай мне руку, я не вижу даже собственных пальцев... Силы небесные, тут темно, как в желудке демона!
Ра видел собственные пальцы, едва-едва, но видел - и ощутил мимолетное, но восхитительно приятное чувство превосходства. Его усталая апатия рассеялась совсем.
Сколько времени ушло на лабиринт, Ра не понял: по его разумению время остановилось на глухом часе. Он страшно долго пробирался во тьме, следуя больше за дыханием и еле слышным хрустом снега под ногами Ника и Ар-Неля, чем за их тенями, - и очнулся, лишь увидев сквозь переплетение веток розовые и голубые фонарики, горящие над окнами и парадным входом жилого флигеля Дворца.