Лестница в Эдем
Шрифт:
– Ну вот и договорились! – сказал он, щелчком пальцев возвращая Мефу речь. – Значит, мы отправляемся в Питер немедленно.
– В ПИТЕР?? – переспросил Меф.
После письма от Троила известие о Питере показалось ему совсем неслучайным. Да и во взгляде Арея, почудилось ему, мелькнуло нечто, что Мефу сложно было понять. Точно к привычному, снисходительно-покровительственному отношению примешалось нечто еще.
– Именно в Питере ты будешь через месяц рубиться с Гопзием. Мы же едем туда уже сейчас, чтобы начать подготовку на месте. Улита должна была приготовить временную резиденцию… А что, у синьора-помидора
Меф поспешно замотал головой, уверяя, что отношения с Питером у него самые что ни на есть замечательные.
– А Дафна? – спросил он.
Арей в задумчивости провел изрубленной ладонью по лицу.
– Так и быть. Светлую возьмем с собой.
– Вы серьезно?
– Должен же кто-то кормить тебя супиком? От Улиты такой милости точно не дождешься. Как многие упитанные люди, она признает только один рот, достойный полной ложки.
Когда Меф спустился, Дафна стояла рядом с Чимодановым и терпеливо слушала рассказ о сложностях промышленного производства летучих отравляющих веществ. Заметив Буслаева, Петруччо замолчал и бочком отодвинулся в сторону. Будучи глубинно человеком правильной закваски, он считал, что разговаривать с девушкой в присутствии ее основного владельца дурной тон, даже если тема разговора столь невинна, как летучие отравляющие вещества.
– Мы с Ареем едем в Питер, – избегая смотреть Дафне в глаза, сказал Буслаев.
– А я?
– Ты тоже с нами… Если, конечно, не откажешься.
Меф ощущал вину, что позволил Арею надавить на себя и принял решение за двоих.
Дафна отнеслась к известию неожиданно спокойно.
– Прямо мистическое место этот Питер.
– То есть?
– Не забывай мобильник! Тебе снова звонил Ромасюсик, – сообщила Даф, возвращая Мефу его телефон.
Буслаев напрягся.
– И ты ответила?
– Да. Ромасюсик сказал, что они с Прашей сегодня уезжают… куда бы ты подумал?..
– Тоже в Питер?
– Да. Ромасюсик спрашивал, не составим ли мы им компанию?
Меф поперхнулся.
– А этим туда зачем? – спросил он.
– Ромасюсик объяснил, что Прашечке очень хочется посмотреть на дяденьку на вздыбленной лошадке.
– А, ну да! Мечтала-мечтала, а тут вдруг поднакопила деньжат и похавала тикет, – сказал Меф, умело подделываясь под голос Ромасюсика.
Дафна нахмурилась. Как истинный страж света, она ненавидела клоунаду во всех ее проявлениях.
– Не издевайся и не обезьянничай! Это гадко! Всякая обезьяна начинает, как безобидная макака, и заканчивает, как бешеная горилла, – предупредила она.
На лестнице послышались грузные шаги. Арей спускался, держа большую охапку оружия, позаимствованную, насколько Меф мог судить, не только из его комнаты, но и из комнаты Чимоданова.
– Ната, куда вы с Улитой дели брусок для правки клинков? – крикнул он, с грохотом сваливая все на ковер.
– Он у вас в столе, в нижнем ящике.
Брови Арея удивленно поползли вверх.
– В моем столе? Это просто диверсия! Мой стол – это единственное место, куда я не заглядываю!
Мечник направился было к кабинету, но, оказавшись рядом с Дафной, остановился и церемонно поклонился.
– Рад видеть, что все снова в сборе! Все еще спасаешь человечество, светлая девочка с котиком? И как человечество?
Дафна демонстративно отвернулась.
– Ну-ну, светлая! Не надо поз! Разве ты виновата, что воспитывалась в Эдеме? У вас там всякому свое место. Пассажир работает пассажиром, ребенок – ребенком, кот – котом и скот – скотом! А по мне, так все зависит от правил игры, которые выбирает человек. Например, скажет «я дворник» – и вот он готовый дворник. Или скажет «я царь» – и станет президентом! Разве не смело?
– А если скажет «я президент», а останется дворником? Вот в чем проблема. Лучше уж место знать, – глядя в сторону, сказала Дафна.
Ната неуверенно хихикнула и тотчас пугливо замолчала. Спина Арея окаменела. Меф напрягся, приготовившись вступить в заведомо безнадежный бой, если мечник ринется на Даф, однако Арей неожиданно ухмыльнулся.
– Умница, светлая! Так держать! Уверен, нас ждет веселый месяц!
Барон мрака скрылся в кабинете и через несколько минут вышел из него вновь. Кроме бруска, он нес небольшой круглый щит с зазубренными краями и выступающим в центре коротким четырехгранным лезвием, которым он иногда, забавы ради, сражался вместо меча.
– Меф, вызывай Мамая!.. – отрывисто приказал он. – Светлая, возьми у меня щит и не забудь свою громобойную дудку! Ната, Чимоданов и Мошкин остаются рулить московской канцелярией! Остальные же едут в Питер бряцать там металлоломом!
Глава 5
Петя-с-бургером встречает гостей
Добро, совершенное с раздражением, не награждается, потому что не ради добра совершено. Это все равно как сковородку с картошкой на стол швырять и орать: «Нате, жрите! А кто спасибо не скажет, того этой сковородой по мордасам!»
Начинающийся сразу за билетными кассами огромный зал Ленинградского вокзала был весь залит светом. Под известным памятником встречались толпы школьных экскурсий и туристов, выбравшихся в Питер на пару-тройку деньков. Бывалые туристы ощущали себя комфортно. Они сбрасывали в кучу рюкзаки и с радостным выдохом «Уф!» сами радостно кидались сверху.
Тинейджеры от возбуждения галдели, сбивались в стайки и делали вид, что не узнают своих стоящих в двух шагах родителей. Мамы и бабушки, напротив, не желали понимать сложного баланса отношений внутри класса и пытались к своим пятнадцатилетним чадам то вытереть салфеткой нос, то застегнуть «молнию», то в последний раз попросить не выключать сотовый даже ночью в поезде.
Тинейджеры тихо шипели, отворачивались и старались незаметно отфутболить близкого родственника домой. Причем наибольшие эмоциональные взбрыки, вплоть до попыток незаметно укусить поправлявшую волосы руку, позволяли себе именно самые неуверенные и зажатые. Прочие же относились к заботам довольно пристойно и даже благодарно.
«Занятное наблюдение! Чем громче кто-то вопит на домашних, тем тише пищит среди ровесников», – подумала Ирка.
Изредка то одна, то другая экскурсия, точно перезрелый плод от ветки, отрывалась от памятника и тяжело катилась к поезду. Сзади обычно бежали две-три мамули и, заламывая руки, безнадежно стонали: