Лестница в Эдем
Шрифт:
Постояв недолго на второй ступеньке, Дафна спустилась.
– Ты видел? – спросила она тихо.
– Как ты поднималась, да.
– И больше ничего? Саму лестницу?
Меф безнадежно оглянулся в пустоту и мотнул головой. Дафна грустно сгорбилась, но тотчас с надеждой вскинула голову.
– Погоди, я, кажется, понимаю.
– Чем-чем? Пятками! – с досадой брякнул Меф.
Именно брякнул, но по лицу Дафны увидел, что слово получилось достаточно точным. Более того: оно в большей степени отражало суть, если бы он сказал «глазами». Это только людям кажется, что слово может лгать. Лгать может человек. Или думать, что лжет.
Истинное же слово всегда правдиво, из каких бы уст, с какими внутренними побуждениями и с какой целью бы ни исходило. Даже от злейшего врага порой услышишь такую зоркую и точную правду, которой не скажут и десять искренних друзей. Возможно, человеку кажется, что он тебя обижает, на деле же невольно вонзает скальпель, чтобы исправить и сделать лучше.
– Ты действительно не тем смотришь. Не глазами! Посмотри на нее всем сердцем, всем существом. Попытайся полюбить, – сказала Даф.
Меф засопел. Любить лестницу у него не получалось. Более того, он даже где-то считал это шизой. Взглянув на него, Даф легко догадалась, в чем тут дело.
– Лестницу как раз и не надо стараться любить! Не в лестнице тут дело. Полюби свет! Потянись к нему сердцем, и тогда откроется путь. Когда видишь конечную цель, появляется и путь. А когда не видишь конечной цели или хотя бы приблизительно не чувствуешь, где она, то и пути нет. Есть только метания.
Однако и с этим у Мефа возникли сложности. Ему сложно было сосредоточиться и полюбить свет, когда рядом сияющим зигзагом стояли златокрылые, толпились валькирии, переминался с ноги на ногу Корнелий и участливо, точно военкоматовский
– Дафна! – негромко сказал Эссиорх, потянув ее за руку. – Может, не будем его заставлять любить так уж сразу и из-под палки? А то еще напугаем! Давай уж лучше как-нибудь постепенно. А то стоит человек с подбитым глазом, потный, только что отвоевавший у мрака свою чапаевскую шашку, а ты ему: давай живо люби свет! Так с ходу не получится.
Дафна грустно кивнула. Она прекрасно понимала, что Эссиорх прав. Любовь зарождается постепенно. Прорастает из незримого семени как слабый росток, который лишь спустя много месяцев, а чаще лет, становится деревом. Наивно ожидать, что дерево появится само собой и сразу. Если бы и появилось, то не пустило бы корней и не прижилось. Лучше трезво, спокойно и терпеливо поливать проклюнувшееся семя хорошими делами и мыслями, остальное предоставив тому, кто проращивает в этом мире все ростки.
Дафна посмотрела на печального Мефа, убедилась, что лицо его действительно потеряло симметрию от удара навершием, и улыбнулась.
– Расслабься! Отставить любить свет прямо сейчас! – сказала она задорно. – Можешь начать с какого-нибудь простого доброго дела! Сними моего кота вон оттуда! А то он явно собирается совершить кражу чужого имущества путем его торопливого пожирания!
Меф вскинул голову, посмотрел вдоль Большого проспекта и на высоте третьего этажа увидел Депресняка, который подбирался к куску ветчины, который некий деятель вывесил в прозрачном пакете за окно. Сложно сказать, что послужило мотивом такому поступку. Может, холодильник был сломан.
Но главное тут не это. Главное, что Меф впервые видел кота, который карабкался по отвесной каменной стене, вонзая в нее когти с такой легкостью, точно она была из сливочного масла.