Лестница в камине
Шрифт:
Клэр подумала, что если бы она слегка прищурилась и наклонила голову вбок, то сестра вписалась бы в гобелен каким-нибудь существом. Например, белым оленем, пьющим из колодца.
Она быстро отвела взгляд. Её сны в последнее время были засорены колодцами и каминами, а также воспоминанием о холоде и темноте. Беспокойная мысль застряла где-то между рёбрами и низом живота. Девочка приняла решение, что больше не может держать это в себе.
Клэр сделала глубокий вдох:
– Я видела замок в камине, – произнесла она, – и какого-то жуткого
Софи отвернулась обратно к гобелену.
– Клэр, – сказала она со вздохом. – Твоё воображение тебя до добра не доведёт.
– Я ничего не воображала, – возразила девочка, начиная злиться. – Я знаю, что я видела.
Софи по-прежнему не смотрела на неё. Её профиль был бледен, а губы сложились в узкую тёмную косую черту.
– Ага, разумеется. Ты видела чудеса, – последнее слово старшая сестра произнесла с такой интонацией, словно говорила о грязных носках.
– А если так, что с того? – продолжила Клэр под стать тону Софи. – Это не самое невероятное, что может с нами произойти. В конце концов, ты поправилась, даже несмотря…
– Хватит! – резко развернувшись, Софи схватила Клэр за плечи и наклонилась так близко, что девочка увидела крошечные радуги, заключённые в четырёх лунных камнях ожерелья, которое висело на шее сестры. Софи нашла это украшение забытым в бельевом шкафу в день их приезда. Клэр не знала, когда она начала его носить, и по какой-то причине от этого ей захотелось плакать. – Чудес. Не. Бывает. Однажды тебе придётся повзрослеть! – тяжесть упала с плеч девочки, когда Софи опустила руки. – Ты должна посмотреть правде в глаза!
Слова сестры обвились вокруг Клэр, словно щупальца медузы, сжимая и жаля её.
– Я уже взрослая, – начала Клэр, с каждым словом повышая голос всё сильнее. – Это ты велела мне вскарабкаться по лестнице!
Прежде Софи наорала бы на неё в ответ не менее громко. Но голос старшей сестры прозвучал раздражающе ровно, когда она заявила:
– Знай я, что ты станешь вести себя как маленькая, я бы этого не сделала.
Спокойствие, с которым Софи это говорила, вызвало у Клэр желание топнуть ногой и показать язык, но так она бы лишь подтвердила, что ничуть не повзрослела. Девочка открыла рот, сама не зная, что собиралась сказать, когда в коридоре появился папа, нёсший на руках очередную коробку.
– Нам нужно перенести все вещи из бильярдного зала к маме. Она в галерее со скульптурами на первом этаже, – обратился он к дочерям. – Хватайте по коробке и вперёд.
Софи закатила глаза, но поплелась в направлении зала. Клэр словно вросла в пол. Что бы ни произошло в той галерее, тёмный холод был реален. В этом во всяком случае она была уверена.
Девочка быстро дотронулась до карандаша за ухом на удачу и поспешила вслед за сестрой, чтобы взять коробку с потускневшими подсвечниками. Затем, расправив плечи, она направилась к галерее, озираясь по углам.
Мама сидела на полу посередине комнаты. Взгляд
– Спасибо, – сказала она, увидев девочек. Клэр с беспокойством отметила про себя, что свободный пучок мамы был сейчас собран на самой макушке, а не у основания шеи – явный признак того, что мама нервничала. – Поставьте эти коробки напротив вон той стены, рядом с камином, пожалуйста.
Сосущая тревога поднялась внутри Клэр. Внезапно в её голове возникла мысль, что, если она подойдёт к очагу слишком близко, её затянет в дымоход и она никогда не вернётся. Не желая смотреть, но и не в силах себя остановить, девочка бросила быстрый взгляд в сторону камина.
По её телу пробежал жар: деревянные перекладины были ясно видны.
Хотя книжный шкаф по-прежнему стоял у камина, кто-то, вероятно, мама, убрал алебастровую вазу, закрывавшую лестницу.
«Это не реально, – повторяла про себя Клэр. – Не реально. Не реально. Не реально». Обхватив коробку так крепко, что у неё побелели костяшки, девочка прошаркала вперёд и выпустила коробку из рук там, куда указала мама.
И тогда она заметила глубокие борозды на деревянном полу прямо перед отделанным плиткой очагом. Было похоже, что кто-то отодвигал книжный шкаф в сторону, а затем возвращал его обратно на место. Чувство, склизкое, словно яичный белок, обволокло Клэр.
Но ведь Софи ей пообещала.
Тут девочка услышала, как папа произнёс:
– Софи, что это у тебя на ноге?
Обернувшись, Клэр увидела, как он глядит на старшую дочь, нахмурившись.
– Ничего, – Софи потянула юбку за подол, чтобы спустить её чуть ниже.
– Похоже на пластырь, – громко заметила Клэр прежде, чем смогла себя остановить. Казалось, будто кто-то вытянул из неё это предложение, точно зная, как она сможет отомстить сестре за враньё. – Что ты натворила?
Софи метнула на неё яростный взгляд, но было уже слишком поздно. Урон был нанесён.
– Что? – спросила мама, откладывая свою тетрадь в сторону. – Ты поранилась, Софи?
– Да ерунда, мам. – Старшая сестра попыталась проскочить мимо матери к двойным дверям, но та выставила руку вперёд, отрезая ей путь к спасению.
Слегка приподняв подол аккуратным движением, мама ахнула:
– Софи! Что случилось?
Клэр увидела, какая мешанина из кусочков пластыря поднималась по ноге Софи, походившей из-за этого на лоскутное одеяло. Что нужно было сделать, чтобы потребовалось такое большое количество пластыря? Когда они вернулись из путешествия по дымоходу, у неё была всего одна царапина над коленом.
– Это ерунда, – повторила Софи, пытаясь избегать обвинительного взгляда мамы.
– Ерунда? – Клэр никогда не слышала, чтобы голос мамы звучал так резко. – Ты должна быть осторожнее, Софи! Ты должна беречь себя. Ты ведь знаешь, что сказал врач.