Лестница в небо, или Рассказ очевидца
Шрифт:
Я положил голову на холодное дно трубы и закрыл глаза. Вдруг в голове закрутились радужные круги, и в цветном калейдоскопе я разглядел родные мне лица. Это была мама в своем красивом красном платье и отец, который строго погрозил мне пальцем. Я открыл глаза и темный занавес закрыл от меня родителей.
Я испугался и поспешил прикрыть веки.
Где-то высоко в небе громко просвистел жаворонок, а мамин голос меня позвал:
– Сыночек!..
Я протянул к ней руки, а сильные руки отца, минуя расстояние, подхватили мои ладони и потянули меня к концу тоннеля.
– Сыночек! –
– Держись, сын!.. – Говорил мне отец.
Так я и полз по трубе с закрытыми глазами, боясь потерять из вида родных мне людей. Когда я выбрался на свободу, то еще долго валяясь на земле, боялся открыть глаза. Но солнечные лучи помогли мне преодолеть страх, и я увидел небо. С голубой высоты звонкий голос жаворонка оповестил о моей победе…
– Удивительно интересно, – произнес я, – но спустя столько время, я так и не оставил привычки закрывать глаза в полной темноте. Закрывая два глаза, я будто бы открывал другой – третий.
Глава 17.
После посещения могилы Булгакова я как-то медленно набирал высоту. Большую часть расстояния до своего родного города я пролетел над землей, цепляя линии передач и пролетая стены высотных зданий. То ли это было от посещения Новодевичьего кладбища, где лежали останки великих людей, то ли от размышления о будущем, то ли от того, что вспомнил о людях, которые в своих произведениях напоминали человечеству о вечном.
Конечно же, Михаил Булгаков в своем романе «Мастер и Маргарита» затронул большую тему о потустороннем мире. Конечно, он знал больше чем написал, но почему он этого не сделал? Потому, что не знал? Или же не хотел?
Почему Гоголь – его кумир, не написал, что скрывает от нас смерть? Он тоже не хотел? Или все-таки не знал?..
– Они могли только догадываться об этом. – Размышлял я, пролетая над волнами великой реки.
Все они, когда-то только коснулись края этого мира. Они понимали, что он есть и, что это непременно будет. Но они прекрасно знали и другое, что представлять и догадываться, это слишком мало для того, чтобы писать об этом в своих произведениях. И даже их большое познание в литературе и философии не могло им помочь передать того, что видел и знал тот, кто побывал в этом мире. Это мог сделать, только очевидец!
– Эх! Как жаль, что я не писатель! – Опять пожалел я, подлетая к знакомой набережной.
На небе уже появились первые звезды, и я подумал:
– Я могу подняться так высоко, что даже земля станет маленькой планетой, но как бы высоко я не был, дотянуться до заветной звезды было невозможно…
* * *
Как-то ночью, когда я гонялся за маленьким облачком, поднявшегося с земли, я столкнулся с бывшим своим другом и сослуживцем. Столкнулся в буквальном смысле этого слова.
Увлеченный погоней, я не заметил, как на встречу мне поспешно опускался такой же небожитель, как и я.
Мы остановились, и незнакомец
– Тебе, что места мало?
– А ты что не видишь куда летишь? – Огрызнулся я.
Каким же было наше удивление и какой была наша радость, когда мы узнали друг друга?!
– Витек, это ты?
– Валерка! – Воскликнул я.
– Вот так встреча?!
– Не ожидал тебя здесь встретить. – Удивлялся он.
Когда-то на земле мы были хорошими друзьями. Мы служили в одном батальоне и многое повидали за это время. После службы он приехал ко мне в гости и остался в городе. Я знал, что дома у него не было, что он сирота из детского дома. В приюте ему дали имя, и он стал Валерой Белкиным. Белкой его называли сослуживцы и друзья, Белкой называл его и я.
Так он и остался жить в нашем городе. Работал на механическом заводе и учился в техникуме. Потом, как-то дороги наши разошлись, и дружба стала заметно проходить где-то рядом. То ли время нас поменяло, то ли еще что, но со временем все перешло в редкие встречи и телефонные звонки. Вскоре от дружбы остались одни «приветы», а в дальнейшем и вовсе обходились без них. Первым женился я на Татьяне, а он следом на Светке, но что-то у них не получилось, и он уехал на войну в Афганистан. Вернулся он с орденом, но почему-то всегда оставался в тени.
Рассмотрев друг друга мы начали разговор с вопросов.
– Ты как попал сюда? – Спросил меня Валера. – Что со мной случилось, ты наверняка знаешь?..
– Да, не скажи, Белка! Знаю, что воевал в Афганистане, слышал, что и в Чечне побывал, а о смерти твоей разное говорили…
– А ты и про Афганистан знаешь?
– Муха рассказывал, как вы душманов мочили.
– Муха! – Воскликнул Валерка. – Да, этот точно мочил, только не духов, а штаны… Этого он тебе не рассказывал? – Ухмыльнулся Валерий. – А, как он «Звезду» получил, тоже рассказывал?
– Да, но и ты ее получил? – Возразил я.
– Орденоносец хренов! – Раздраженно продолжал он, и мне было не понятно на кого он обрушивал свой гнев. То ли на себя, то ли на своего сослуживца.
– Да ты не злись, Белка! Он мне много хорошего рассказывал о тебе. – Говорил я, пытаясь смягчить его гнев.
А Валерий продолжал:
– Хотя понять можно, вы же с ним вроде, как дружили или, как там у вас у новых Русских – компаньонами были?!
– Было такое дело. – Признался я. – Начинали вместе, а потом он ушел к афганцам. Там льготы большие. «Ветеран» – так называлось то общество, наверное, слышал о таком?
– Не только слышал, я и членом его был. Насмотрелся я на этих ветеранов. – Ответил он и махнул рукой.
– Я слышал, что ты и в Чечне побывал?
– Что, тоже Муха рассказывал?
– Нет. Русик! – Ответил я, а он воскликнул:
– Да, ты чего! Вот это мужик, вот это парняга! Где он сейчас?
– В Нальчике. Директор детского дома. Он же еще до армии педагогическое училище закончил. Что забыл?
– Ты, когда его видел? – Спросил Валерка, а я ответил:
– Да, приезжал он ко мне, как-то за год до моей смерти.