Лестница в небо. Том 2
Шрифт:
Годайме Хокаге некоторое время рассматривала меня с каким-то умильным выражением лица, из-за которого я как раз и не могу звать двадцатипятилетнюю (на вид она моложе Шизуне. У сестренки уже мешки под глазами от усталости - восстанавливает деревню, бедняжка. Парня бы ей надо...) яркую красавицу с размером груди, поражающим самое разнузданное мужское воображение до потаенных фрейдистских глубин подсознания - иначе, чем 'бабулей'. Наконец, она закончила осмотр, тряхнула головой и спросила:
– Ну что, 'Узукаге', - она виртуозно подчеркнула голосом кавычки вокруг титула, - что планируешь делать дальше? Следующее собрание Совета, превратившегося в штаб
Она ехидно ухмыльнулась как девчонка - видать, у Сакуры научилась. А я задумался:
– Значит, этого медведя Райкаге зовут 'Эй'? Оригинально... Пожалуй, я не рискну обращаться к нему по имени! И только не говорите, что его брата зовут 'Би'! Тогда мое мнение о фантазии старшего поколения шиноби пробьет дно - я думал, что хуже уже некуда. Да и вообще это как-то с намеком. Может быть, он поэтому проиграл Саске?..
Я перехватил пылающий взгляд Цунаде и быстро поправился:
– Ну все-все, молчу. Хотя этот Эй, между прочим, вспоминал вас и с особой теплотой отозвался о ваших...
– Айдо Кому!.. Тьфу, даже тут подставил! Айдо Узумаки!
– ...несомненных талантах ирьенина! Вы что-то хотели сказать, бабуля?
Я поднял на Цунаде невинный взгляд. Но когда женщина начала оглядываться в поисках чего-то, что можно сломать, я понял, что пора прекращать. В палатке с обстановкой было откровенно слабовато и первым кандидатом на жертвенный предмет мебели был я сам...
– Ладно, расслабьтесь. Больше не буду... сегодня... если сами не дадите повод! Итак, - перебил я снова пыхнувшую раздражением Хокаге, - у меня по предварительным прикидкам получается следующее: все пять Деревень займутся мобилизацией. В силу специфики, нашей и противника, в объединенной армии ожидаются некоторые проблемы с продовольствием. Когда нечего жрать на войне, это понятно и где-то даже хорошо - не расслабишься, но когда война где-то там, врага в округе не видно, а в лагерь постоянно прибывают пополнения, из-за которых твоя пайка становится все меньше и меньше - это вселяет некоторую неуверенность в исходе боевых действий... На острове как раз наблюдаются довольно крупные излишки, мы просто не станем их продавать, а пожертвуем на общее благо. А уж если вы сдадите мне в аренду Ямато - на пару недель, не больше... Ваша мобилизация займет минимум пару месяцев, а за это время мы вполне сможем выгнать еще один урожай. Вы бы знали, какие результаты получаются от сотрудничества крестьян и шиноби! Да жители на моих ребят... Ну этих, у которых Вода и Земля... Биджу, никак не запомню, как их зовут... почти что молятся! Это вам не с мотыгой под палящим солнцем сутками торчать!..
Я осекся на полуслове, перехватив веселый и ироничный взгляд Цунаде.
– Айдо, - мягко начала она, - к твоему сведению, шиноби Конохи работают на полях на постоянной основе, с оплатой, и уровень этих контрактов никогда ниже 'С' не опускается - долго и тяжело. Как иначе, по-твоему, Страна Огня смогла бы прокормить полконтинента? В Молнии и Камне с продовольствием не очень, о Ветре не говоря. Так что с совместной работой у нас все в порядке. И просто чтобы ты знал: Ямато я вменила в обязанность три дня в неделю, если он не на миссии, помогать фермерам. Он это очень не любит - говорит, чакры не хватает. А Абураме каждый сельхозсезон обязательно открывают новый вид насекомых.
– Если ты сейчас вспоминаешь те поля, которые обрабатывал в бытность генином... Местные жители по нашей просьбе всегда выделяют нам для этого самые каменистые поля, максимально заросшие сорняками. Ты, 'Узукаге', - кавычки опять прозвучали очень отчетливо, - знаешь, что такое 'пар'? И это все для того, чтобы генины раз и навсегда уяснили, ччем они обязаны людям, не использующим чакру. Мотыга в руках очень помогает такому пониманию, а талантов в Дотоне самых старательных учеников Академии хватит только на то, чтобы взрыхлить тот участок земли, на котором стоит он сам. Так что...
Окончание фразы повисло в воздухе. Я все еще молчал - мне было стыдно. А Цунаде торжествовала, вкушая плоды сладкой мести... Слава Ками, бабуля мне досталась очень отходчивая, поэтому тишина не продлилась долго.
– Хорошо, - Хокаге перешла на деловой тон.
– За продовольствие спасибо. Как бы то ни было - лишним оно не будет никогда и твоя помощь пришлась очень кстати. Но я хотела спросить о другом... Как именно ты видишь свое участие в войне?
Я немного удивился:
– Участвовать в войне? Но разве того, что я перечислил, мало? Или... вы имеете в виду - отправлять солдат? Цунаде-сама, помилуйте, у меня на острове восемнадцать шиноби, из которых без присмотра можно куда-то отпускать только двоих! И то одна сразу же союзников неприличными словами обзывать начнет, думая, что я не узнаю... С кем воевать? А если я уйду один - так без меня вообще все развалится. Я там нужен, остров защищать некому! Так что я планировал поддержать ваши тылы... Ну и на первоклассный госпиталь по последнему слову фуиндзюцу можете рассчитывать: поставлю сразу, как определитесь с местоположением. Ну и свитков с 'Восстановлением' нарисую вашей ученице. К сожалению, 'Феникс', который вы видели, на материальный носитель перенести не получается, да и не всем он подходит - вряд ли даже Сакура согласится, чтобы девять из десяти пациентов разлетались по палате кусками. Хотя, помня о ее увлечениях - в последнем я отнюдь не уверен. Нет, лечиться у нее я точно не стану...
– Вот как.
Реплика Цунаде прервала прихотливые извивы моей мысли.
– Признаться, я не ожидала такого... здравомыслия. Что же, пусть будет так. Поздравляю тебя, Айдо, ты становишься настоящим Каге, забота о других - прежде всего!
Прямой светло-карий взгляд был одобрительным и поддерживающим. И только в самой глубине зрачков я смог увидеть спрятанное на самое дно души - грусть и разочарование.
Несколько секунд стояла тишина, а потом я встряхнулся.
– Ну что ж, раз все ясно - вернемся к нашим делам.
Слова прозвучали суше, чем мне бы хотелось, я все еще никак не мог отойти от удивления: в чем это бабуля разочаровалась?! Я же сделал все правильно!..
Но Цунаде не обратила на мой тон внимания. Ей, видимо, тоже было неловко...
– К каким делам?
– излишне бодро отозвалась она.
– Ты еще что-то натворил, паршивец?!
Я не удержал усмешку: роль заботливой мамочки удавалась Цунаде Сенджу откровенно плохо. По крайней мере, насколько я понимаю, воспитуемый должен чувствовать себя виноватым и осознавать свои ошибки, а не оценивающе следить за кулаками воспитателя и судорожно озираться в поисках противоатомного бункера! Все-таки на нее совершенно невозможно обижаться - у Цунаде действительно сложный характер...