Let's go to Гоа
Шрифт:
– Привет, – сказала я, когда Стас взял трубку. – Как насчет того, чтобы повысить уровень тираменазы в мозгу?
– С превеликим удовольствием, – засмеялся он. – Что предпочитаешь – скалолазание или подводную охоту на акул?
– А можно, как планировали, – в киношку?
– Ну, раз ты такая каша манная и боишься настоящего экстрима, пошли в киношку. Где тебя забрать?
– Я буду дома. Я уже туда еду.
– О’кей. Буду у тебя минут через сорок.
Отлично. Я успею переодеться в юбочку, раз уж куплены новые колготки.
Без
Спешит выполнить мамину просьбу, мамочкин сынок!
Я независимо прошла мимо, по-прежнему его «не замечая».
– Привет, – буркнул бывший муж, догоняя меня у входа в подъезд.
– Привет, – откликнулась я. – Зачем пожаловал?
– Мать просила заехать за сервизом.
– С утра еще это были ложки.
– Ну, я не знаю, что ты там прикарманила на самом деле.
Почему-то меня это задело, хотя за последние годы я на училась не реагировать на его выпады.
– А ты маме позвони, уточни, – посоветовала я. – Может, ты ошибаешься и я прикарманила сундук с золотом?
– Слушай, я в ваши бабские дрязги вмешиваться не желаю. Ложки – так ложки, мне все равно. В любом случае все, чем ты пользуешься в этой квартире, по праву принадлежит мне.
– Вячеслав, когда мы с тобой поженились, ты жил у своих родителей, а я у своих. Потом, будучи женатым, ты купил ту однушку, из которой я впоследствии ушла обратно домой. В нашем «совместно нажитом жилье» остались мебель, аппаратура и прочие предметы быта, которые мы покупали вместе. И я не взяла из них ничего!
– А кто на все это зарабатывал? Ты, что ли, своими грошовыми зарплатками?! – завопил Петухов. – Щедрая ты наша! Аппаратуру она мне оставила!
– При разводе я могла претендовать на половину всего того, что мы с тобой покупали, будучи женатыми, – разозлилась я. – Таково, Петухов, наше законодательство.
– Щас, держи карман шире! Может, тебе дом в Мадриде подарить в качестве благодарности за благородство?!
– Спасибо, не надо. Мне от тебя, Петухов, вообще ничего не надо, – устало сказала я. – И ложки бабушки Тины я тоже отдам. Ты передай своей маме, что имеются еще ковер, буфет и торшер. Может, она запамятовала и на самом деле все это она тоже когда-то дарила свекрови?
– Слышь, придержи свой язык и мою мать не трогай! А то я не посмотрю, что ты женщина!
Это что-то новенькое. Мордобоем он мне еще не угрожал. Все это время я старалась не смотреть на него, вещала в пространство, но тут пригляделась и поняла, что бывший-то довольно сильно выпивши. Пускать его в квартиру сразу расхотелось. Петухов под мухой был непредсказуем: мог заснуть, мог впасть в лирику, а мог, наоборот, озлобиться на весь белый свет. А у меня «киношка» со Стасом и времени в обрез.
– Значит, так, стой тут, я тебе их сюда вынесу, – скомандовала я.
– С какого это перепугу? Что я, пес
– Петухов, может, мне милицию вызвать? – спросила я.
И я с тоской поняла, что начинают сбываться предсказания цыганки Надины.
– Что, у тебя такой уродливый хахаль, что ты боишься его людям показывать? Так мне все равно, с кем ты там снюхалась.
– Я в квартиру тебя не пущу. Ты пьян, и я не хочу осложнений.
– Ой, и не мечтай даже, за свою честь можешь не переживать, я тебя и пальцем не трону! Даже за деньги! Или чего ты боишься?
Наша перепалка уже привлекла двух бабусек, которые стали медленными шажками приближаться в нашу сторону. Глядишь, скоро сбежится весь дом поглядеть, как «внучок Тины» свою бывшую жену «гоняет». Я прикинула кое-что и решилась на хитроумный маневр.
– Ой, смотри, кто подъехал! – воскликнула я.
Нетрезвый Петухов заглотнул наживку, развернулся всем корпусом в указанную мною сторону, а я, как заяц, одним прыжком заскочила в подъезд и захлопнула дверь. Дело в том, что у нас имелся отличный кодовый замок, но народ редко закрывал за собой двери. Зачастую в подъезд мог проникнуть кто угодно, хоть бомж, хоть чеченский террорист с тонной тротила. И уж мне сейчас грех было не воспользоваться этим обстоятельством.
Обманутый мною Славочка пошел на приступ: дергал ручку, пинал дверь ногами и ругался. А я побежала к себе на второй этаж, по ходу набирая номер его мобильного.
– Да, – рявкнул разъяренный Петухов.
И я услышала глухие стуки в дверь.
– Я сейчас вынесу ложки, перестань дебоширить, а то соседи в милицию позвонят.
– Иди ты на… и соседи твои на… имел я вас… и милицию вашу…
Я была в шоке, похоже, крыша у парня съехала окончательно и бесповоротно.
Наскоро прихватив из буфета тяжелую коробку с ложками, я понеслась на улицу. А ну как и вправду кто-нибудь наряд вызовет?
При виде меня разъяренный Петухов набрал в легкие воздуха и заорал, как при пожаре:
– Проститутка! Воровка! Меня не пускать в квартиру?! Меня, хозяина?!
Я торопливо огляделась. Из соседнего подъезда высунулась чья-то лысая башка. Послышался стук открывающихся окон. Черт бы побрал гадского Петухова!
– На свои ложки! – попыталась я ему всучить потертую коробку.
– Аферистка! – заупрямился он. – Что, испугалась? Да-да, скоро все выплывет! Бегала она все, бабушку прикармливала, еще неизвестно, что ты ей тут подсовывала!
Препираться с ним не было ни малейшего желания. А вот раскроить череп чем-нибудь тяжелым непреодолимо захотелось.
– Развела в моей квартире бордель! Граждане, куда вы смотрите?! Да ей самое место в изоляторе! – заорал он во всю мощь легких.
Не знаю, как это вышло. Наверняка сработало внушение Надины! Коробка с ложками полетела в голову бывшему мужу, словно не мною пущенная. Как у всякого нетрезвого человека, реакция у Петухова была замедленной, поэтому коробка благополучно достигла цели. Раздался глухой стук, и пострадавший маменькин сынок завопил во всю глотку.