Let's go to Гоа
Шрифт:
– Да флаг им в руки и бог им в помощь! – оскорбилась я. – Ты что, хочешь, чтобы я уподобилась им?!
– Милая моя! Их тысячи тысяч, и они мо-ло-ды. Ты просто динозавр со своими нравами и воспитанием. Конечно, тебе надо будет чем-то шевелить, чтобы чего-то добиться.
– А если я не хочу? – яростно поинтересовалась я. – Ни шевелить! Ни добиваться! Ни пробивать себе дорогу в толпе молодых и хватких! Что тогда?
– Тогда ничего, – ответила Катька. – Зеро. Пустота. Пародия на бесконечность.
– Что это еще за пародия? – взъерепенилась я.
–
И тут на меня словно прозрение нашло!
– Катька, неужели Семен объявился?
– Я пока не готова это обсуждать, – сказала сестрица.
Попрощалась и отключилась.
Я загрустила. Семен – это огромная Катькина любовь и еще более огромное разочарование. Он возник на Катькином горизонте, когда она едва окончила школу, и с тех давних лет портит ей кровь, нервы и жизнь в целом. За это время Семен уже трижды женился, правда, один раз сводил невесту в церковь, а не в ЗАГС. Но сколько бы браков он ни совершал, официальных и не очень, каждый раз приползал к Катьке «зализывать раны». На самом же деле он за счет Катьки самоутверждался.
Ему льстило, что такая девушка, как она: красивая, умная, стильная, современная и вполне обеспеченная, – ведется на его посулы и обещания. Позволяет вкручивать ей мозги и прощает, прощает, прощает… Семен сосал из нее энергию, как слепень коровью кровь. После каждого расставания Катька худела на пять-шесть кило, увешивалась очередными талисманами и амулетами, носилась по колдуньям, творила обряды, обходила церкви и молила всех святых избавить ее от любовного проклятия.
Я бы очень хотела помочь Катьке, вразумить от сближения с этим иродом и просто развести беду руками, да только она вряд ли примет от меня помощь. Такая уж у нее натура – отдавать другим и не брать себе.
Явились Марк со Стасом, нагруженные пакетами, как будто приготовились окопаться в моей квартире на полгода. Парни дружно пили всевозможные слабоалкогольные напитки до трех часов ночи. Я лишь пригубила вина. Количество алкоголя, выпитое мной за последнее время, зашкаливало. Разгульная жизнь не подходила моему организму.
Марк уговорил сыграть меня на гитаре, и примерно после двух ночи мы тихо пели бардовские песни. Нам казалось, что мы никому не мешаем, но потом кто-то стал стучать по батарее, и пение пришлось прекратить.
А потом мы пришли к мнению, что Стасу совершенно невозможно садиться за руль в таком состоянии. Я предложила ему здоровый сон на раскладушке, но он вызвал такси и уехал домой.
– Вот это я понимаю, – сказал Марк, – вот это сила воли.
За что получил от меня подзатыльник на сон грядущий.
Глава 7
Не спешите перенимать чужой опыт – возможно, он дурацкий. Я на себе убедилась в правильности данного постулата, когда приехала на следующий день на работу. Поступив так,
Мои клиенты, которым я якобы показывала вчера квартиры, позвонили в офис, желая со мной связаться. На семейном совете они решили остановиться на одной из просмотренных ранее квартир и возжелали посмотреть ее еще раз, чтобы окончательно убедиться в правильности своего выбора. Все хорошо, если бы они потрудились дозвониться мне. Но они выложили все это Бочкиной, которая уловила только одно – я прогуливаю, а так как точила на меня зуб, то немедленно наябедничала Марине Петровне.
Хорошо, что Алина услышала, как эта мымра фискалит, захлебываясь от предвкушения скандала. Она сразу же помчалась в курилку и позвонила мне.
– Быстро придумай, как будешь выкручиваться, – посоветовала Алина в завершение разговора.
Я тут же перезвонила Кузякиным и выяснила, какую именно квартиру они решили купить. К счастью, их выбор пал именно на тот объект, на котором наш шеф заложил приличную шапку. Продавец был «наш» и, естественно, выплатит нам заклад. Я приободрилась. Если Кузякины действительно купят квартиру, наш шеф обогатится на пять штук зелени. Это его порадует, а не огорчит. И при таком раскладе мне не влетит за откровенный прогул.
Главное, чтобы Кузякины теперь не передумали. Всю дорогу, пока тряслась в троллейбусе, я молилась, чтобы мне повезло и я смогла получить свои проценты от сделки. Это существенно поправило бы мои финансовые дела и вообще стало бы хорошим предзнаменованием.
– Пройдите, пожалуйста, к шефу, – сказала Марина Петровна, едва я появилась на пороге офиса. – Я понимаю, вас по телевизору нынче показывают. Вы у нас теперь звезда. Может, он хочет автограф у вас получить?
И на лице ее было написано такое торжество, что я поняла, дела мои плохи. И действительно, сначала Масюков страшно гневался:
– Я тебе доверял, Петровская, а ты ведешь себя как последний школяр! Ну зачем мутить воду в коллективе? Надо тебе уйти пораньше, так скажи по-человечески, чего ты втихаря сбегаешь? Ты же разлагаешь своими действиями коллективный разум! А если все начнут носиться по своим делам, вместо того чтобы работать? На хрен мне тогда этот офис оплачивать, телефоны-интернеты, рекламу давать куда только можно? Для чего вы мне нужны, если пахать не будете? Разгоню вас к чертовой бабушке и других найму!
По большому счету он был прав. Я краснела, блеяла что-то в ответ. Он был неумолим. И только тогда, когда я смогла заверить Его Шефское Величество, что Кузякины готовы давать задаток за «наш» объект, он сменил гнев на милость.
– Ладно, тащи их к юристам, заключайте договор задатка и впредь веди себя как взрослый человек. Не надо мне этих детских выходок. Марина вообще требует твоего увольнения, но я дам тебе последний шанс. Поняла, Петровская?
Я само собой заверила его, что все поняла и что больше никогда в жизни не покину поста без его разрешения.