Летальный исход
Шрифт:
Пока что денек был черт знает какой трудный. Я выяснил, что вся семья Эдди была убита, чтобы обманом стащить у них этот выигрыш в лотерею. На меня напали трое негодяйцев, которые пытались убить меня в ресторане на глазах у публики. Я потерял Кэтлин, первую за много лет женщину, которая явила мне проблеск надежды на возможность нормальных отношений в будущем. Я рассорился с тетушкой Хейзл, и она стала мне врагом, что, по всей видимости, обойдется мне в потерю всяких возможностей и привилегий в смысле посещения Эдди.
Из крана уже текла исходящая паром горячая вода. Я рассчитывал, что в гостинице подобного класса никто не станет мочиться
И отпил немного виски.
Есть что-то особенное в этом первоклассном бурбоне из Кентукки. Моя любимая марка – «Паппи Ван Винкл» двадцатилетней выдержки, но «Мейкерз Марк» проще достать, и он ничуть не менее великолепен, даже сам по себе. Бурбон – не слишком претенциозный напиток, хотя и в нем все же имеются скрытые намеки на некую претенциозность. Эксперты давно уже организуют особые группы для проверки и оценки вкусовых качеств этого напитка, в частности «мягкости» бурбонов высшего качества и необычно элегантных оттенков вкуса, с которыми вы, вероятно, столкнетесь, пробуя их, включая такие экзотические нотки, как привкус апельсиновой кожуры, лакрицы, миндаля и корицы.
По моему мнению, перечисление всех этих ароматов и привкусов ведет прямо к снобизму. Как говорят у них в Кентукки, «с приличными людьми не стоит рассуждать о таких тонкостях». Все, что требуется от действительно хорошего кентуккского бурбона, это обеспечить вам мягкое, ненавязчивое жжение на языке и намек на карамельный привкус. Бурбон пьют чистым, ни с чем его не смешивая и не добавляя лед, и если вы выбрали правильный сорт, он будет иметь вкус бурбона, а не лекарства или денатурата, как большинство спиртных напитков.
Я отпил еще.
Мне хотелось позвонить Кэтлин, хотелось разобраться с этой проблемой. Я уже решил позвонить, думая, не может ли немного юмора стать наилучшим подходом. Я думал об этом некоторое время, но в итоге решил, что она сейчас не в том настроении, чтобы должным образом воспринять этот юмор и счесть его приемлемым. Я, конечно, могу извиниться, но какой в этом смысл?
Прежде всего, я не совершал никаких неправильных поступков. Я расследовал преступление, которое совершил кто-то другой, преступление, в результате которого была изуродована милая маленькая девочка и была зверски жестоко убита вся ее семья – преступление, которое привело к потере ее дома и наследства, которое, несомненно, окажет в будущем воздействие на ее нервную систему и душевное равновесие. Я ведь уже упоминал, что Кэтлин очень привязалась к этой маленькой девочке, правда? И еще говорил, что проделывал все это, подвергая опасности собственную жизнь, не так ли? И отмечал, что все это делаю совершенно бесплатно, верно?
Черт побери, это она должна передо мной извиняться!
Далее, во-вторых. Из-за того, что я взял на себя заботы о том, чтобы помочь Эдди, трое профессиональных киллеров чуть не испортили мне превосходный обед и нанесли жуткую моральную травму отличному повару и всему тамошнему штату официантов, пытаясь меня укокошить.
В-третьих, начать с того, что жизнь Кэтлин подвергалась не такой уж жуткой опасности. Я обдумал этот момент и решил, что мне следует снова проанализировать проблему взаимоотношений с женщиной, которая столь круто реагирует на столь мелкие происшествия.
Конечно, нет!
И еще, даже если все у нас сложится – даже если я покончу с этим бизнесом, – всегда ведь будут возникать какие-нибудь делишки, связанные с попытками убийства, которыми мне придется заниматься. В конце-то концов, на свете полно мужей, жен, родителей, братьев, сестер, сыновей, дочерей, партнеров по бизнесу и друзей, кому я попортил жизнь, угрохав кого-то из их близких. Большинство этих людей готовы заплатить, чтобы увидеть меня трупом. Будут они охотиться за мной сами или же заплатят кому-то, чтоб он этим занялся, с моей стороны будет полной глупостью считать, что они не станут пытаться этого добиться.
В-четвертых, столкновения и перестрелки за обедом можно было бы вполне избежать, если бы Кэтлин не притащилась к сгоревшему дому, без всякого приглашения, просто чтобы поинтересоваться, какие это мотивы сподвигли меня на эти действия.
Виски в стакане уже кончался, и я добавил туда еще на пару дюймов, а потом набрал номер, указанный на карточке, которую тетя Хейзл дала мне несколько часов назад. Я понемногу отпивал из стакана, пока Гаррет Ангер, адвокат Грега и Мелани, объяснял мне, почему он отказывается обсуждать подробности финансовых дел Грега с человеком, не являющимся его родственником.
– Даже если бы вы были его родственником, я не стал бы обсуждать подобные деликатные дела по телефону.
– Я дальний родственник, – сказал я. – Сестра Мелани просила меня выяснить подробности относительно этого их договора ренты.
– Тогда вам следует договориться о встрече по соответствующим каналам, – заявил Ангер. – А на это потребуется некоторое время. И вам нужно будет представить также соответствующие документы.
– И что это должны быть за документы? – спросил я.
– Думаю, вы в состоянии понять, что это не мое дело – объяснять вам суть законов. Если вы не знаете, какие следует соблюдать процедуры, предлагаю вам обзавестись собственным адвокатом.
– Вы, как мне кажется, не слишком рьяно выступаете в защиту интересов этой семьи, – заметил я.
– Ужасная трагедия, – сказал Ангер. – Но никто не в силах ничего поделать в отношении этого договора ренты. Поверьте мне, я очень хотел бы помочь, но текст договора абсолютно четкий и недвусмысленный, и он прошел испытание временем.
– Тетя Хейзл сообщила мне, что Грег успел получить только одну выплату до того, как погиб.
– Неверно, – сказал он. – Семья получила три выплаты. – Потом вдруг добавил: – Погодите, вы же только что сами это придумали, не так ли?
Я признался, что так. Потом сказал:
– Давайте посмотрим, не могу ли я избавить вас от дальнейшего беспокойства, отказавшись от визита к вам. У меня имеется некая теория.
– Готов выслушать ваши гипотезы, – сказал Ангер, – при условии, что это будет достаточно коротко.
– Предположим, я выиграл десять миллионов в штатовскую лотерею.
– Так. Дальше.
– Я получаю эту сумму целиком, все десять миллионов, и пускаю один миллион на оплату всех своих долгов и погашение кредитов. И выбираю, куда можно инвестировать остальное. Мой адвокат сообщает мне о возможности вложить деньги в трастовый фонд для получения ренты, которую он обнаружил, услуги которого предлагает создавшая этот фонд группа частных инвесторов из Калифорнии.