Летать так летать!
Шрифт:
Лейтенант облегченно вздыхает, смеется, качает головой и продолжает движение. Лето, Магдагачи, пыльная дорога. В руках у лейтенанта — фуражка с остатками голубики, за спиной у лейтенанта — родной вертолетный полк…
Ноябрь — декабрь 1986 года, военный аэродром возле г. Кагана (Узбекская ССР). Здесь проходит подготовку перед Афганистаном сборная вертолетная эскадрилья. Отрабатываются полеты на «Ми-8МТ» в пустыне и в горах.
Утро. К вертолету подходит замкомэска — щеголеватый майор У. из Спасска
Майор поднимает руку, пытается дотянуться до балки, потом вдруг подпрыгивает и, красуясь перед лейтенантом, наносит по балке удар ногой. Не достает и со всего маха падает на спину, задрав ноги.
Когда он поднимается, борттехник, уже задом к нему, наклонившись, старательно завязывает шнурки.
Майор, держась за поясницу, убегает на цыпочках в кабину.
Двигатели запущены, винты ревут. Раннее утро, пасмурно, серый полумрак. Перед взлетом борттехник выскакивает из вертолета, чтобы совершить обязательный обход машины — посмотреть, закрыты ли капоты, крышка топливного бака, не течет ли масло, керосин и пр.
По привычке, приобретенной за год полетов на «Ми-8Т», начинает движение против часовой стрелки — вдоль левого борта вертолета. Пройдя левый пневматик, наклоняет голову, заглядывает под днище, продолжая правым боком двигаться к хвосту.
Вдруг его хватают сзади за шиворот, разворачивают, и он видит испуганное лицо техника звена. Техник крутит пальцем у виска и показывает борттехнику кулак.
И только сейчас борттехник вспоминает, что у «Ми-8МТ» хвостовой винт, в отличие от привычной «тэшки», находится слева…
Идут ночные полеты. Летчики под контролем инструктора выполняют «коробочку». Работают конвейерным методом — вертолет садится, катится по полосе, останавливается возле кучки летчиков, один выскакивает из кабины, другой занимает его место и взлетает. По странному стечению обстоятельств борттехнику Ф. попадаются «чужие» летчики — из Спасска Дальнего. Магдагачинцы умудряются попадать на второй борт.
На каждой посадке борттехник Ф. отстегивает парашют, выпутывается из подвески, выходит в грузовую кабину, открывает дверь, летчик спрыгивает. В это время инструктор, который сидит на правой чашке, держит шаг-газ, [9] и вертолет почти висит в воздухе, едва касаясь колесами полосы — аморт-стойки шасси выпущены на полную длину, и высота от уровня взлетной полосы до двери приличная — пол вертолета находится на уровне груди стоящего на полосе человека. Но злой борттехник почему-то не ставит стремянку (понять его можно — каждые пять минут, нагибаясь вниз головой, опуская и поднимая тяжелую стремянку, очень просто заработать радикулит). Летчики, в прыжке кидаясь грудью на пол и забрасывая колено, карабкаются на борт. На весь этот унизительный процесс свысока смотрит борттехник, ботинки которого ползущий летчик наблюдает у своего
9
Шаг-газ — ручка, регулирующая обороты винта и угол атаки лопастей.
Полеты завершились. Борттехник заправил и зачехлил борт, идет, усталый, к курилке, где толпится личный состав в ожидании машины. С десяток угрюмых летчиков стоят возле командира эскадрильи и смотрят на приближающегося, попыхивающего сигаретой, руки в карманах, борттехника Ф., который уже чувствует неладное и готовит на ходу защитную речь.
— Товарищ лейтенант, — говорит командир эскадрильи, когда борттехник пылит мимо. — Задержитесь на секунду. (Лейтенант останавливается, вынимает руки из карманов, выплевывает окурок и козыряет.) Вот летчики на вас жалуются, говорят, что вы, проявляя неуважение, демонстративно не ставили им стремянку.
— Даже руки не подавал, — возмущенно загудели летчики. — За шиворот, как щенков…
— Как вы это прокомментируете? — спрашивает подполковник.
Лейтенант пожимает плечами:
— Виноват, товарищ подполковник, неправильно выстроил линию поведения. Ошибочно решил, что тренируемся в обстановке, максимально приближенной к боевой. Там не до стремянок будет. Борттехник может заниматься с ранеными, руководить погрузкой, прикрывать посадку огнем штатного и бортового оружия, он может быть выведен из строя, как самый уязвимый член экипажа. Вот я и подумал…
— Неудачно подумали, — резюмирует командир. — Но, с другой стороны, товарищи летчики, в чем-то ваш товарищ прав. Поэтому оргвыводов делать не будем. Свободны, товарищ лейтенант, но замечания учтите.
Лейтенант козыряет и, отойдя к группе борттехников, шипит:
— Нашли швейцара, блин!
Репетиция высадки десанта в горах. Достигли вершины, по оранжевому языку дымовой шашки нашли заснеженную впадинку, в которой обосновался руководитель полетов. Он дает указание:
— 532-й, наблюдаете справа самый высокий пик?
— Наблюдаю.
— Присядьте на него.
Командир заводит машину на пик. Экипаж видит, что верхушка выпуклая, как яйцо — она вся покрыта льдом и отполирована ветрами.
— И как на эту… головку садиться? — удивленно спрашивает командир у экипажа. Борттехник и правак пожимают плечами.
— Такого опыта у нас нет, командир, — говорит борттехник. Правак хохочет.
— Вот навернемся, будет вам «гы-гы», — ворчит командир.
Он пытается посадить машину — осторожно мостит ее на стеклянную верхушку, касается тремя точками, отдает шаг-газ — вертолет, оседая, начинает скользить, заваливаясь набок. С матом командир берет шаг-газ, машина по наклонной слетает с вершины, уходит на круг. Так повторяется три раза. Злой командир спрашивает:
— «Долина», я — 532-й, может, достаточно? Сейчас угробимся!
— Ну, зафиксируйтесь на несколько секунд. Десант должен выскочить за это время.
— Да какой идиот на такую вершину будет высаживаться?