Летать так летать!
Шрифт:
— В смысле — гроб? — уточнил борттехник и замотал головой: — Нет, никак. Он в дверь не пролезет.
— А ты створки открой.
— Да вы что, с ума сошли? — крикнул борттехник («мне еще трупа-неудачника не хватало на борту!» — подумал он). — Во-первых, у меня створки заклинило, — на ходу сочинил борттехник, — они только на полметра открываются. А во-вторых, открывать их на висении да стоя в воде? Вас так током долбанет, что болото вскипит. Быстро спрыгнули и — за мной. А за ним гражданский борт пришлют — мы договоримся.
Когда борттехник,
Долетели нормально, несмотря на все переживания борттехника. Подсели на гражданскую полосу, высадили потерпевших, перелетели на дежурную стоянку. Выключились.
Поднявшись к капотам, борттехник открыл их одним движением и увидел, что проволока была перерезана капотами сразу после их закрытия перед вылетом.
Он благодарно и облегченно помолился и, опасаясь очередного непредвиденного вылета, решил больше не тянуть с признанием. Тем более что внизу уже бегал инженер, обнюхивая борт.
— Как все прошло?
— Нормально, — скромно сказал борттехник, демонстрируя болотную грязь на комбезе. — Вот только сейчас, когда садились, вверху что-то щелкнуло. Поднимаюсь, замок на капотах двигателей не работает.
— А что там могло щелкнуть? — удивился инженер.
— Ну, пружина замка лопнула, наверное.
— Да нет там никакой пружины. Что-то ты темнишь, — прищурился инженер.
— Что это я темню?! — искренне возмутился борттехник. — Только что прилетели, когда бы я успел сломать? Не думаете же вы, товарищ капитан, что я летал с незамкнутыми капотами — да их оторвало бы набегающим потоком, и — в винты!
— Да уж, — почесал в затылке инженер. — Вы бы на первом вираже посыпались. Ну, что ж, давай снимай замок, покажешь мне.
— Прямо сейчас?
— А когда? Бери отвертку и раскручивай капот, пока светло.
Раздевшись до трусов и повесив мокрый комбез сушиться на лопасти, борттехник целый час, матерясь, отвинчивал около сотни винтов. А именно это количество требуется, чтобы разъять капот и добраться до замка, который, по замыслу конструктора, незнакомого с Разбердыевым, был вечен, и его замена не предусматривалась. Натерев кровавые мозоли, борттехник наконец добрался до замка и вынул из него железяку сложной конфигурации, у которой был отломлен хвостик с резьбой. Никакой пружины не было.
Инженер, осмотрев сломанную деталь, хмыкнул:
— Действительно, трещинка на полвитка уже была, видишь, на сломе ржавчинка по краю? Хорошо, что на посадке отломилось, а не то… Дуй в мастерскую, пусть быстренько выточат, ставь и закручивай.
Прибежав в мастерскую, борттехник обнаружил, что токарный станок работает, но работать на нем некому. Порывшись в железе, выбрал что-то похожее. Вспоминая школьные уроки труда, вставил в патрон,
Вечером, за дружеским столом, употребляя спирт, добытый на «Ми-6», лейтенант Ф. поведал борттехникам офицерского общежития о своем приключении. В конце он сказал:
— А что касается набегающих потоков — херня все это. Что бы ни говорили всякие там инженеры эскадрилий. Я вот трясся весь полет, а когда ничего не случилось, подумал: ведь этот поток и прижимал капоты, не давая им отвалиться даже в крене. Машина-то идет, наклонив нос, и встречный поток создает отрицательную подъемную силу. Да плюс давит нисходящий поток от винта! Так выпьем за нее, родимую, — за правильную аэродинамику!
…Через неделю ему показали свежий номер «Красной звезды». «Экипаж капитана Ш., — говорилось в крохотной заметке, — обнаружил потерпевший аварию самолет в глухой тайге. Умелые действия группы десантников во главе с начальником штаба майором В. обеспечили спасение людей и перевозимого груза…»
К старому штабу делали пристройку. Руководил строительством летчик майор П. Он сам летал за стройматериалами по всей Амурской области. Однажды летчик-строитель запряг 22-й борт и повел его в поселок N, что лежал у самой китайской границы. Там майору должны были подвезти груду фанерных обрезков.
Сели на пыльном стадионе, разогнав гонявшую мяч ребятню. Выключились. Майор послал правака и борттехника по адресу, где их ждали стройматериалы. Они вернулись на машине, груженной обрезками фанеры. Когда борттехник выскочил из кабины, он увидел следующую картину.
Вертолет как изнутри, так и снаружи кишел мальчишками. Майор П. лежал в салоне на лавке, натянув на нос фуражку, и его охранная деятельность заключалась в том, что он придерживал рукой закрытую дверь кабины, не подозревая, что борттехник оставил открытым верхний люк, и кабина была полна мальчишек. «Бонифаций херов», — подумал борттехник. Он разогнал мальчишек и, осмотрев вертолет, увидел, что из гнезд на левой створке исчезли обе ракетницы с шестью сигнальными ракетами. Их крепежные винты (по одному на обойму) можно было вывинтить монетой. И вывинтили.
Узнав от злого борттехника о пропаже, майор П. сказал: «Ай-яй-яй!» и развел руками. Уже взбешенный борттехник (ответственность огребет он один!) поймал за шиворот первого попавшегося пацана и прошипел:
— Если через пять минут ракетницы не вернутся на место, ты полетишь со мной в военную тюрьму.
— Все скажу, все покажу, — залепетал испуганный парнишка. — Я знаю — кто, нужно ехать в школу.
Услужливые пацаны подкатили невесть откуда взявшийся раздолбанный мотоцикл «Восход». Оттолкнув всех, борттехник прыгнул на тарахтящий мотоцикл, показал заложнику на заднее сиденье и отпустил сцепление.