Летаю до сих пор во сне
Шрифт:
4 апреля 1991 г.
…
Давайте с Вами просто познакомимся,
отбросив прочь условностей багаж.
Давайте с Вами просто пообщаемся,
быть может мы откроем что-то в нас.
Поверьте в неслучайность этой встречи,
случайно, что не встретились давно.
Давайте мы в глаза друг другу глянем,
как в зеркало глядимся по утрам,
в родстве души признаемся нежданно,
в
Поверьте в неслучайность этой встречи,
случайно, что не встретились давно.
Давайте станем мы друзьями с Вами,
отыщем, может, общих нам друзей,
я, правда, не люблю друзей делить с другими: интимна дружба также, как любовь.
Поверьте в неслучайность этой встречи,
случайно, что не встретились давно.
5 июня 1991 г.
…
Я праздник не люблю:
в нем горький привкус будней,
в нем есть искусственность
и некий произвол.
Что было праздником
в былые времена
вдруг выясняется,
что это лишь обман.
Я праздник не люблю.
Нет, видно я лукавлю:
без праздников, без песен
мир наш тесен,
без праздников, без красок –
жизнь пресна.
17 сентября 1991 г
…
Нет, я живу не зря:
мои слова, идущие из недр души, от сердца, находят отклик в людях, знаю я,
и я живу поэтому не зря.
Да, я живу не зря:
в лихие дни и годы
есть люди,
для которых мысль моя
гораздо больше значит,
чем слова
тех, кто во власти,
иль в чести у власти.
Мне лишь бы не озлобиться с годами
и размышлять без гнева и хулы,
жить без насилья, как я жил доныне,
не гнуться, не сломаться, не юлить
и каяться в своих грехах, коль грешен
(грехов за мной каких то смертных нет),
да оградит от них меня Всевышний
ни разума, ни чести не лишив.
Открыв себя, точнее, открывая,
Познав себя, вернее, познавая,
с годами стать бы мне еще добрее.
Иных же не хочу наград себе я.
Октябрь 1991 г
ЛЕТАЮ ДО СИХ ПОР ВО СНЕ
Летаю до сих пор во сне
и сердце замирает в вышине,
а жизнь моя, нет,
не приснилась мне,
и все в ней наяву,
а не во сне.
Я в этой жизни
полной жизнью жил,
любим, любил, в любови ревновал
и недругов в деяниях нажил,
и чашу горькую сполна испил,
не сломлен я, хоть
Но до сих пор летаю я во сне,
и сердце, замирает в вышине,
и открываю я себя себе,
не наяву летая, а во сне,
расту и возношусь я над собой
и над гордынею людскою злой.
23-25 ноября 1991 г.
ОПЯТЬ МНЕ СНИТСЯ
Опять мне снится тот же сон;
как будто в городе чужом,
блуждая в поисках жилья,
найти дорогу не могу я.
И понял я, что это – я,
еще верней, душа моя
По свету белому блуждала.
Да, это жизнь моя
в той, прежней жизни – третьей,
когда смятенная душа моя
искала нынешнюю плоть,
чтобы в нее вселиться
в ночь гибельной стихии.
И просыпаюсь я в ночи,
и открываю для себя,
что пробужденье, как рожденье,
а жизнь моя – долг пред людьми
А в этой жизни
в снах своих летаю я
и возношусь в глубины Млечного пути,
и открываю тайны недр Земли я,
и познаю законы мирозданья.
11-14 декабря 1991г.
МНОГО МОЖНО О СЕБЕ УСЛЫШАТЬ
"Мы с ней в романе"
(И.Северянин)
Как много можно о себе услышать
со стороны, от недругов своих,
и многое узнать, о чем не ведал,
и многое открыть в себе от них.
Узнать о том, что я давно в романе
с той женщиной, которой и не знал,
что я уже в разряде Донжуанов,
и длинный ряд романов я познал.
Откуда знать им – недругам моим,
что жизнь моя – роман один, сплошной:
с загадочными тайнами Вселенной,
с историей Земли моей родной,
теперь с капризной Музою Эратой –
из девяти богинь одной,
в которых я всерьез влюблён навеки.
А сколько будет у меня романов
мне неизвестно это самому,
но лишь одно известно; несомненно,
что у меня роман длиною в жизнь,
роман, как сага у Роже Мартена,
пусть дольше века длится он, как жизнь.
Мне безразлично то, что скажет недруг
(важнее, что подумает мой друг).
Наветы ж недругов о всех романах,
то не мои романы – драмы их.
Ночь, 17 января 1992г.
В СУДНЫЙ ДЕНЬ
«В судный день сосед придет на помощь», -
Конец ознакомительного фрагмента.