Летающие киты Исмаэля(сборник)
Шрифт:
Но после того как он увидел, как эти несчастные пытаются разговаривать друг с другом и с другими людьми и все больше теряют рассудок, Махруд ощутил к ним жалость. Поэтому он сказал: «Послушайте, я дам вам один шанс. Я спрячу ключ от всех ваших затруднений в этой долине. Ищите его, если найдете, то исцелитесь. И тогда все вас поймут».
Поэтому он дал им карту — всем им, запомнили? Но этот полуодетый Наполеон схватил и держит ее у себя на том основании, что он говорит наиболее непонятно из всей этой банды. С тех пор он руководит поисками ключа, который снимет с них заклятие.
— Вот почему они все
— Да, они следуют карте, — сказал он, смеясь.
Я поблагодарил его и подошел сзади к человеку в адмиральской шляпе. И взглянул через его плечо. Карта была покрыта длинными извилистыми линиями, которые перерезали многочисленные короткие отверстия. Этим линиям и следовал полу–Наполеон, копая траншеи на поверхности земли. Одну из траншей я и принял за высохшее русло ручья.
— Это карта–схема нервной системы человека, — объяснил я Алисе. — А он следует по одному из ответвлений блуждающего нерва.
— Блуждающего? — пробормотала Алиса. — Что же это может означать?
Когда мы начали выкарабкиваться из ямы, я сказал:
— Похоже, что мы присутствуем при рождении новой мифологии. Одним из полубогов признан известный персонаж комиксов. Другим — его упрямая и похотливая натура. И мы видим, что главное божество основывает свою власть на прозвище, данном ему, когда он был простым смертным. Все это заставляет меня задуматься, на чем же были построены прежние пантеоны и мифы? Неужели они тоже основывались на таких случайностях?
— Даниэль Темпер! — рассердилась Алиса. — Вы говорите так, будто верите в существование древних языческих богов и в то, что этот Махруд на самом деле является богом!
— Перед тем как попасть сюда, я бы вдоволь посмеялся над любой из таких гипотез, — усмехнулся я. — Но как вы объясните то, что здесь увидели?
Дальше мы поднимались из ямы не разговаривая. На краю ее я еще раз взглянул на Грабальщиков, на этот предметный урок, преподанный Махрудом. Они ковырялись столь же усердно, что и всегда, игнорируя непристойности, отпускаемые в их адрес зеваками. Самое смешное, подумал я, заключается в том, что эти запутавшиеся люди, смеющиеся над Грабальщиками, еще не усвоили того простого факта, что Грабальщики не более чем секта чокнутых. Но они символизируют то, что может случиться и со зрителями, если им вздумается выйти за пределы их нынешнего беззаботного и счастливого, однако застойного состояния.
Ужасное положение этих ковыряющих сынов Вавилона предупреждало каждого: чтобы найти ключ к решению проблем, смотри внутрь самого себя.
Этот совет, наверное, был еще сформулирован первым философом пещерных людей.
Среди грязи вокруг ямы сверкнуло что–то металлическое. Я подошел и поднял. Это была серебряная отвертка с длинной рукояткой.
Если бы я не знал очень хорошо своего старого преподавателя, то, думаю, ни за что бы не понял, почему здесь появилась эта отвертка. Но за годы учебы я привык к его необычным методам сопоставления фактов и поэтому понял, что в моей руке еще одна из его серьезных шуток — вещь, предназначенная для того, чтобы занять достойное место среди мифов, возникающих в этой Олимпийской Долине.
Есть легенда о ящике Пандоры, о кувшине Филемона и Завкиды, о лике Медузы, об отданном в залог Глазе Одина. Почему бы
— Помните, — стал я объяснять Алисе, — сказку о мальчике, который родился с золотым винтиком в своем пупке? Как всю жизнь он удивлялся, для чего ему этот винт? Как он стыдился того, что он отличается от всех остальных и должен прятать свой пупок? Помните, как он в конце концов нашел врача, который велел ему идти домой и увидеть во сне волшебницу? И как королева Титания соскользнула по лунному лучу и дала ему серебряную отвертку? И как он ощущал себя счастливым после того, как отвинтил золотой винт, став нормальным и способным жениться? Ведь он уже не боялся того, что над ним станет смеяться невеста. Помните, он забыл обо всех своих тщетных размышлениях о назначении золотого винта? И как он, очень счастливый, встал со стула, чтобы поднять сигарету? И как вывалились его внутренности, оставшиеся незакрепленными?
— Неужели вы хотите отдать ее Грабальщикам? — поинтересовалась Алиса. — Хотя это избавило бы их от всех взрывов и раскопок. И они смогли бы успокоиться и стали бы нормально разговаривать.
— Я уверен, что они сотни раз натыкались на нее и отшвыривали в сторону, отказываясь понять ее подлинное назначение.
— Может, это и так, но что же это означает?
— Это еще одно подтверждение, — раздраженно объяснил я, — того факта, что им следует искать ответ внутри себя, что им нужно поразмыслить над природой их наказания и извлечь для себя урок.
Мы пошли прочь. Весь этот инцидент опечалил нас. Я, казалось, погружался все глубже и глубже в потемки, устроенные существом, которое смеялось надо мною из какого–то туманного прошлого. Неужели это просто совпадение, что нас повстречал Аллегория и показал нам несколько зловещий знак?
Времени на то, чтобы все хорошо обдумать, у меня почти не осталось, потому что мы как раз в этот момент вышли на объездную дорогу, которая вела к государственной больнице. Я глянул вдоль нее и увидел белые камни кладбища за высоким забором из проволоки. Наверное, я стоял так довольно долго, потому что Алиса спросила:
— В чем дело?
— Кладбище государственной больницы как раз за этим забором. Мелтонвилское кладбище находится совсем в другой стороне. Отец мой покоится в государственной земле. Мать лежит на сельском кладбище. Они и в смерти разлучены, так же как были разлучены в жизни.
— Дэн, — спокойно сказала Алиса, — нам нужно поспать несколько часов, прежде чем мы двинемся дальше. Мы проделали большой путь. Почему бы нам не проведать могилы ваших родителей, а затем поспать где–нибудь? Как вы к этому относитесь?
— Весьма положительно, спасибо за такую мысль, Алиса, слови подбирались с трудом. — Вы — прекрасный, замечательный человек.
— Ну что вы! Это просто удобно сделать именно сейчас.
Надо было ей этими словами все испортить, когда я начал испытывать к ней расположение!
Мы побрели по дороге. Навстречу нам попался большой рыжий детина. Он во все глаза рассматривал Алису, так жадно, что я уже начал ждать от него тех же неприятностей, что и от Поливайносела. Но как только он взглянул на меня, то тут же остановился и громко, раскатисто рассмеялся. Когда мы проходили мимо, я ощутил знакомый запах. От него ужасно воняло Варевом.