Летающие киты Исмаэля(сборник)
Шрифт:
— Верно. Просто ты должна понять, Робин, дорогая, что я плохо знаком с обычаями Ди–Си и к тому же очень любопытен.
— Я–то сама ничего не буду делать. Но это будет смертельным оскорблением моему отцу и брату. Им придется тебя убить.
Следующая неделя была до предела заполнена различными делами, в дополнение к обычным приготовлениям к свадебной церемонии Черчилль должен был решить, к какому из братств он намерен примкнуть. Было бы немыслимым, чтобы Робин вышла замуж за мужчину без тотема.
— Я бы предложил свой собственный тотем Льва, — посоветовал Витроу. —
— Вы имеете в виду одно из рыбацких братств, Рыбы или Дельфина?
— Нет, ничего подобного. Я имею ввиду тотем Кабана. Неразумно разводить свиней и в то же самое время иметь в качестве своего тотема Льва — зверя, который на них охотится.
— Но, — запротестовал Черчилль, — какое мне дело до свиней?
Наступила очередь Витроу удивляться.
— Разве ты еще не обсуждал это с Робин? Ну, впрочем, это неудивительно. У нее так мало было времени для болтовни. Правда, вы оставались одни каждую ночь от полуночи до утра. Но в это время, я не сомневаюсь, вы больше занимались соответствующими постельными упражнениями. Вот бы снова стать молодым! Так вот, мой мальчик, положение таково. Я унаследовал несколько ферм от отца, который тоже был не промах, когда дело касалось денег. Мне нужно, чтобы ты заведовал этими фермами по нескольким причинам.
Во–первых, я не доверяю нынешнему управляющему. Думаю, он меня обманывает. Докажи мне это, и я его вздерну.
Во–вторых, на мои фермы совершают регулярные набеги карелы, воруя лучший скот и женщин с хорошей внешностью. Дома и хлевы они не сжигают и не оставляют батраков голодными, так как они умные люди и не хотят убивать гусыню, несущую золотые яйца. Ты должен прекратить набеги.
В–третьих, я понимаю, что ты — человек образованный и немного смыслишь в селекции. Ты сможешь улучшить свой скот.
В–четвертых, когда я вершась в лоно Великой Седой Матери, ты унаследуешь несколько ферм. Торговый флот достанется моим сыновьям.
Черчилль встал.
— Я должен поговорить с Робин.
— Поговори, сынок. Но ты увидишь, что она согласна со мной.
Витроу оказался прав. Робин не хотела, чтобы ее муж был капитаном судна. Она бы не смогла выдержать частых разлук.
Черчилль опроверг этот довод, сказав, что она могла бы уходить в плавание вместе с ним.
Робин возразила, что это невозможно. Жены моряков не могут сопровождать своих мужей. Они бы мешали на судне, увеличивали расходы, и что хуже всего, навлекали бы на корабль беду. Даже, когда на судно берут за плату пассажира–женщину, требуется, чтобы жрец особо благословил корабль, дабы не навлечь на него несчастье.
Черчилль уколол ее, сказав, что если она любит своего мужа, то смирится с его продолжительными отлучками.
Робин и здесь не осталась в долгу. Если он по–настоящему ее любит, то не захочет оставлять ее одну даже ненадолго. Кроме того, а как же дети? Всем известно, что дети, выросшие в семьях, где отец более или менее часто отсутствует,
Черчилль призадумался на минуту.
Возьми он назад обещание жениться, неизбежен поединок с Витроу и его сыном. Кто–то будет убит, и Черчилль не сомневался в том, что, скорее всего, это будет он. Но даже если он не уступит двум мужчинам Витроу и сразит их, то ему придется тогда сражаться с ближайшими их родственниками, а таковых у Витроу было множество. Конечно, он мог бы вынудить Робин, чтобы она сама его отвергла. Но он не хотел ее терять.
В конце концов он сдался.
— Ладно, дорогая. Буду свиноводом. Только хочу попросить об одном. Мне хочется прежде, чем осесть, совершить одно последнее морское путешествие. Мы можем отправиться в Норфолк на судне, а затем добраться к фермам сушей.
Робин вытерла слезы, улыбнулась и поцеловала его. Затем сказала, что была бы бессердечной дрянью, если бы отказала ему в этом.
Черчилль ушел, чтобы предупредить своих товарищей о том, что им придется оплатить билеты на то судно, на котором он будет с Робин. Он позаботился о том, чтобы им хватило на это денег, и договорился с ними о том, что как только корабль выйдет в открытое море, они его захватят и попытаются пересечь Атлантику. Очень плохо, что у них не было возможности приобрести навыки кораблевождения и учиться придется на ходу.
— А твоя жена не рассердится? — поинтересовался Ястржембский.
— Еще как! Но если она любит меня, то пойдет за мной. Если же не любит, то мы высадим на берег ее и команду перед отплытием в океан.
Но экипажу «Терры» так и не представился случай захватить корабль. На второй день плаванья на них напали пираты–карелы.
XI
У входа в Вассарское училище Стэгг услышал те же гимны или вариации песнопений, которые слышал всегда, когда ему вручали ключи от городов. В данном конкретном случае ему вручили диплом почетного профессора. Здесь, однако, приветственные гимны исполнялись не огромными толпами, а хором из новеньких послушниц. Женщины постарше, жрицы и преподавательницы, разодетые в голубое и алое, полумесяцем располагались за одетым во все белое хором. Пока послушницы пели, остальные кивали от великой радости лицезрения Рогатого Короля.
Боевой отряд Пантс–Эльфов застал Вассарское училище совершенно врасплох. Участники набега неизвестно откуда получили сведения о том, что Герой–Солнце должен посетить неофициальную церемонию во дворе семинарии в полночь. Они узнали также, что жителей близлежащего городка Пюкипси предупредили: не мешать проведению церемонии. Единственным мужчиной на территории семинарии был Стэгг, жриц было около сотни.
Воины прямо из окружавшей семинарию темноты ворвались в освещенный факелами двор. Женщины настолько увлеклись пением и созерцанием Короля–Оленя, что не заметили врагов. Жрицы опомнились только тогда, когда Пантс–Эльфы издали боевой клич и начали рубить головы тем, кто был в первых рядах.