Летающие киты Исмаэля(сборник)

Фармер Филип Хосе

— Да. Но это не имеет значения. Давай, док, выкладывай. Как бы это ни было горько для меня, все равно, выкладывай. Я тебя пальцем не трону. Мои рога — лучший индикатор того, в здравом ли я уме или нет. Видишь, как они обвисли?

— Я начал догадываться об истинной сути событий, как только стал понимать язык, — начал Кальторп. — Однако уверен не был до тех пор, пока тебе не пожаловали эти рога. Но я не хотел говорить об этом до тех пор, пока не придумаю какой–нибудь способ бегства. Я боялся, что ты раньше времени совершишь такую попытку и тебя пристрелят. Вскоре, однако, я понял, что даже если ты убежишь утром, то все равно

вернешься вечером, если не раньше. Этот биологический механизм на твоем лбу не только обеспечивает тебя более, чем неистощимой способностью извергать свое семя — он еще и неодолимо понуждает тебя поступать так. Он овладевает тобою всецело — ты становишься невменяем. Ты представляешь из себя величайший в истории случай сатириазиса.

— Я сам знаю, как они воздействуют на мое поведение, — нетерпеливо произнес Стэгг. — Я хочу понять, какую все–таки роль я играю при всем при этом. Ради какой цели? И зачем вся эта кутерьма с Героем — Солнце и все прочее?

— Может быть выпьешь сначала?

— Нет! Я не намерен топить в вине свои печали. Мне еще нужно кое–что совершить сегодня. Лучше бы хороший глоток холодной чистой воды. И еще смертельно хочется искупаться, чтобы смыть с себя весь этот пот и другую дрянь, которой я покрыт. Но я готов терпеть. Пожалуйста, начинай. И как можно быстрее!

— У меня нет сейчас времени на то. чтобы вдаваться в мифологию и историю Ди–Си. Мы сможем это сделать завтра, — начал повествование Кальторп. — Лучше я пролью свет на то, какая сомнительная честь тебе предоставлена.

Если говорить коротко, то ты сочетаешь в себе несколько религиозных персонажей из пантеона народа Ди–Си, а именно: Героя–Солнце и Короля–Оленя. Герой–Солнце — это мужчина, которого выбирают каждый год, чтобы в символической форме разыграть прохождение солнца вокруг Земли. Да, мне известно, как известно и жрецам Ди–Си, что вокруг солнца вращается Земля. Об этом знают даже самые неграмотные. Но для всех практических целей принимается будто солнце вращается вокруг Земли. Так думает любой ученый, если только в это время не размышляет о науке.

Итак, избирается Герой–Солнце и рождается он символически во время церемонии, имеющей место где–то около 21 декабря. Почему именно тогда? Потому что это дата зимнего солнцестояния. Когда солнце занимает самое низшее положение над горизонтом и в полдень находится в самой южной точке.

Вот почему разыгрывалась сцена твоего рождения.

И именно поэтому сейчас ты совершаешь путешествие в северном направлении. Тебе предназначено повторять путь солнца после зимнего солнцестояния, к северу. И подобно солнцу, с каждым днем ты становишься сильнее и сильнее. Ты, наверное, уже ощутил, что с каждым днем воздействие, оказываемое на тебя рогами, становится все более могучим. Доказательство тому — сумасбродство, которое ты отколол, взнуздав лося и затоптав жриц.

— И что же случится, когда я достигну самой северной точки своего маршрута? — спросил Питер тихо. Он хорошо владел собой, но здорово побледнел, несмотря на густой загар.

— Это случится в городе, который мы когда–то называли Олбэни в штате Нью–Йорк. Это крайний север государства Ди–Си. И именно там живет Богиня — Свинья по имени Альба. Альба — это Колумбия в ипостаси Богини Смерти. Ей посвящаются свиньи, поскольку они, подобно смерти, всеядны. Альба является также Белой Богиней Луны, еще одним символом смерти.

Кальторп замолчал,

не в состоянии продолжать разговор дальше. В глазах его стояли слезы.

— Продолжай, — скомандовал Стэгг. — Я переварю это. Кальторп тяжело вздохнул.

— Север, в соответствии с религией Ди–Си, это то место, где Лунная Богиня забирает в плен солнце. Иными словами, оно…

— Умирает, — закончил за него Питер.

— Да. Намечается, что Герой–Солнце завершит свой Великий Путь во время летнего солнцестояния — двадцать второго июня.

— А как насчет другой его ипостаси — Великого Стэгга, Рогатого Короля?

— Ди–Си не были бы сами собой, если бы и тут не экономили. Они сочетают роль Героя–Солнце с ролью Короля–Оленя. Король–Олень символизирует человека. Рождается слабым и беспомощным ребенком, вырастает в страстного зрелого мужа, любовника и отца. Но и он заканчивает Великий Путь и должен, хочешь не хочешь, встретить Смерть. К тому времени он уже слепой, лысый, слабый, бесполый. И… он борется до последнего вздоха, но… Альба безжалостно лишает его жизни.

— А если излагать простым языком, а не языком символов, док? — спросил Стэгг. — Изложи мне голые факты, на чистом английском языке.

— В Олбэни состоится грандиозная церемония, апофеоз. Там ты овладеешь не юными нежными девственницами, а седовласыми, вислогрудыми жрицами Богини Свиньи. Твое естественное отвращение к старухам будет подавлено тем, что тебя будут держать в клетке до тех пор, пока похоть не дойдет до такой степени, что ты рад будешь любой женщине, даже столетней прапрабабке.

— А потом?

— Потом тебя ослепят, оскальпируют, оскопят и, наконец, повесят. Будет объявлен всеобщий траур на целую неделю, а затем похоронят в позе зародыша под дольменом, под сводом из огромных глыб. В твою честь будут вознесены молитвы, а перед местом погребения будет принесен в жертву самец лося.

— Слабое утешение, — произнес Стэгг. — Скажи мне, док, почему именно меня избрали для этой роли? Разве не верно, что Героями–Солнце обычно бывали добровольцы?

— Мужчины жаждут славы, так же, как девушки мечтают стать невестами Рогатого Короля. Мужчина, которого подбирают на эту роль — самый сильный, самый красивый, самый жизнетворный юноша страны. Но твое несчастье заключается в том, что ты не только соответствуешь всем этим требованиям, но и возглавляешь людей, поднявшихся в небо на огненной колеснице, а затем возвратившихся на Землю. У них есть легенда, согласно которой именно таким был настоящий Герой — Солнце. Как я полагаю, правительство Ди–Си решило избавиться от тебя и тем самым дезорганизовать весь остальной экипаж. Более того, уменьшится опасность, что благодаря нам может возродиться старая и столь теперь ненавистная наука. Питер, погляди–ка. Мэри Кэйси машет тебе рукой. Мне кажется, она хочет поговорить с тобою.

IX

— Почему ты все время отводишь глаза в сторону, когда говоришь со мной? — спросил Питер Стэгг.

— Потому что мне трудно отделить Вас одного от другого, — ответила Мэри Кэйси.

— Как это одного от другого?

— Питера, которого я знаю утром, и Питера, кого я знаю ночью. К сожалению, я бессильна что–либо поделать. Ночью я закрываю глаза и пробую думать о чем–нибудь другом, но не могу заткнуть уши. И хотя понимаю, что ты тоже бессилен что–либо сделать, я все равно тебя ненавижу. Извини, но иначе я не могу.