Летающий сейд
Шрифт:
За окном уже сгущались сумерки, когда Лариса Георгиевна постучала в комнату дочери. Не дождавшись ответа, заглянула. Настя скрючилась, отвернувшись к стене и, похоже, крепко спала. Лариса Георгиевна поправила подушку, укрыла дочь мягким шерстяным пледом. Из комнаты выходила на цыпочках. Снова занялась вязанием. Спицы ловко сновали у нее в руках, пальцы, на которые была наброшена нить, делали быстрые круги.
Может попросить Володю Тетерина поговорить с Настей? Человек он хороший, профессиональный журналист, вдруг Настя сможет ему довериться?..
Вообще Володе не стоило бы мотаться
Вдруг не просто так? В закрытом городке Тетерин скрывается от бандитов?
Часы с маятником засипели, готовясь бить. Послышался звук открываемой двери. В прихожей загорелся свет. Лариса Георгиевна положила пряжу в корзинку, поспешно бросилась на кухню, к плите, вспомнив, что не приготовила ужин. Зажгла газ, поставила на конфорку глубокий сотейник с сардельками, в небольшую эмалированную кастрюльку налила воду для макарон.
– Привет, жена!
– Привет. Ты руки вымыл?
Юра продемонстрировал чистые ладони. Как всегда нежно поцеловал в щеку и сел за стол. Лариса Георгиевна бросила макароны в кипящую воду, перемешала.
– Настя дома? – спросил муж.
– Да. Из похода вернулась рано утром, поела, потом ушла к себе, уснула и пока не выходила.
– Двенадцать часов проспала?..
– Ну где-то так. Петухов пропал, разволновалась, говорит, последняя его видела.
– Да знаю я, – Юра вытащил из хлебницы корочку зачерствевшего бородинского, стал жевать.
– И ты всухомятку! – Лариса Георгиевна посмотрела на кастрюлю с макаронами. – Прости, замешкалась, переволновалась, не успела ужин приготовить. Еще минут пять. Достань, пожалуйста, приправы, кетчуп.
Юра распахнул угловой шкаф. Все нужное гордо выставил на стол.
– Директор дал показания в милиции. В протоколе про Настю ни слова. Я поговорил со следователем, Протасов обещал…
– Юра, зачем ты вмешался? – Лариса Георгиевна сняла сотейник с плиты и чуть не обожгла руки кипятком.
– Моя дочь не станет объектом пересудов, – отрезал муж.
В прихожей послышались шаги. В кухню протиснулась заспанная Настя.
– Папа, ну что?
– Было бы что сказать – сказал бы. Я выезжал на место происшествия. Вообще ничего – ни следов борьбы, ни следов крови. За день прочесали всю местность, подняли вертолеты. Поиски продолжим завтра. Люди устали, промокли. Странные глюки пошли. Одному солдатику показалось, что кто-то лезет из-под земли на оползне, говорит буквально грязные пальцы видел. Другому померещились мелкие зверьки, вроде крыс, утверждает их было видимо-невидимо. А вертолетчик вообще учудил. Уверяет, что мимо него медленно пролетел камень величиной с хорошую крупную собаку. Просто проплыл в воздухе. Горизонтально.
Лариса Георгиевна накрыла на стол, уместилась между мужем и дочерью. Юра обильно полил сардельку кетчупом, поперчил и сразу набросился на еду. Настя вилкой передвигала макароны с одного края тарелки на другой.
– А что с Александром Евгеньевичем? – спросила она.
Юра прожевал сардельку и ответил.
– Вроде пока дело не возбуждают. Но судя по всему не работать ему здесь. Даже если выяснится, что состава преступления нет, он все равно несет
– Мы сами согласились пойти, а вы нас отпустили, – вступилась за директора Настя. – Александр Евгеньевич ищет в сопках летающий сейд. Он считает, сейд существует. И я ему верю.
На минуту на кухне повисла пауза. У Юры между густых бровей прорезалась морщина. Даже Ларису Георгиевну удивило дерзкое заявление дочери.
– Глупости это, – муж снова склонился над тарелкой.
– А ты что-то слышал про затопленные пещеры? Про стенающие льды?
– Настя, – Юра бросил вилку, и этот звон отозвался у Ларисы Георгиевны в ушах. – Все это чушь, байки. И поменьше болтай, что видела Петухова последней.
– Да все в Катином классе знают… И Светка…
– Ты можешь сделать так, как я прошу?
По лицу Насти было заметно, что она не станет обещать. Лариса Георгиевна хотела бы поддержать дочь, да вмешаться не решилась. Юра устал, не выспался. Утром он переменит решение, сходит с Настей в милицию…
– Все, я в душ и на боковую, – сказал муж, выбираясь из-за стола. – Поиски возобновятся уже через шесть часов.
Рано утром в понедельник Лариса Георгиевна спешила в поликлинику. До рассвета минут тридцать-сорок, городок крепко спит. Ни людей, ни машин. Только на улице Ленинского Комсомола тускло горят фонари. Идти на работу в поликлинику в такой час совсем не страшно. Да, в субботу ограбили видеосалон, но алкашей, которые там порезвились, уже нашли. А медицинские карты, скопившиеся за неделю, сами не заполнятся. Их следовало отнести в регистратуру еще в пятницу вечером.
Или стоит опасаться?
В каждом шорохе за спиной, в шелесте гонимой по асфальту листвы мерещилось, что кто-то идет следом. Лариса Георгиевна оглянулась. Из мусорного контейнера выскочила кошка и бросилась в подвал ближайшей пятиэтажки.
У семейного кафе Овчинниковых было намного оживленнее. В больших окнах ярко горело электричество. Дверь без конца хлопала. На ручке болталась табличка в золотой рамке – «Закрыто на спецобслуживание». Обычно эта табличка вывешивалась, когда в кафе отмечали дни рождения или свадьбы. Сегодня – не такой радостный повод. Судя по всему, здесь кормили военных, занимавшихся поисками Петухова. Входившие офицеры оставляли на сдвинутых стульях плащ-палатки, устало пожимали друг другу руки, усаживались за накрытые столы. Юра тоже был здесь. Лариса Георгиевна узнала его по новому кителю, на который она недавно вшивала новые майорские погоны. Муж, прижимая к уху трубку радиотелефона, энергично жестикулировал. Должно быть, ругался с кем-то.
Со следователем?
Лариса Георгиевна переспала с бедой ночь и решила, что Юра прав. Он должен защитить Настю от людской молвы и интереса правоохранительных органов. А вдруг мэр, недовольный результатами поисков, поднимет областных? Вот приедут из Мурманска, станут опрашивать детей, разбираться…
Лариса Георгиевна приостановилась, надеясь понять, о чем у мужа речь. Но сквозь приоткрытую дверь доносился гул многих голосов. Кто-то из офицеров пытался всучить Овчинникову старшему деньги за завтрак, тот только отмахивался.