Лети, Икар!
Шрифт:
И опять Ожегов увидел юношу, которого было потерял в догоравшей схватке. Осторожно обходя раненых врагов, он приблизился к нему, широко развёл руки в стороны и скрестил их над головой. Все воины, оставшиеся в живых, в немом безмолвии повторили его жест.
«Вот и начала действовать легенда о моём божественном происхождении, — подумал Ожегов, обрадованный встрече с несомненно более высоко организованными существами. — Значит, они спасли своё божество? Ну что ж, пусть пока будет так».
Ожегов приподнялся, но снова упал на камни. И только тогда юноша увидел лианы, опутавшие его. Разбив два камня, он острым краем перепилил
Тогда вождь указал Ожегову на выход из ущелья и что-то крикнул своим воинам. Они окружили Андрея Дмитриевича плотным кольцом, подобрали своих раненых и, оставив ущелье, над которым уже кружили стаи хищных птиц в ожидании добычи, быстро пошли вперёд. Увлечённый движением толпы, Ожегов пошёл вместе с дикарями.
На ночь отряд остановился в огромной базальтовой пещере на самом берегу малинового озера. Волны с мягким шорохом перекатывали гальку у самого входа в неё — узкой извилистой норы, загромождённой острыми уступами. Ещё засветло воины натаскали хвороста, охотники, посланные вождём, вернулись, тяжело нагружённые добычей. И когда густая тьма закупорила проход из пещеры, в центре её уже пылал большой костёр, освещая угрюмые, цвета светлой меди, лица дикарей.
Костёр разжигал вождь. Из сумочки, прикреплённой к левому бедру, он достал два плоских камня, с силой ударил ими, и рой искр обрушился на мелко искрошенный серебристый металл, который Ожегов уже видел минувшей ночью. Металл начал тлеть и вскоре, раздуваемый могучими лёгкими людей, вспыхнул трепетным огоньком.
Ожегов с интересом наблюдал за тем, как дикари разделывали острыми каменными пластинками добычу. Огромный бык, с короткими, толстыми, словно столбы, ногами и вытянутой далеко вперёд клинообразной мордой, был разрублен на части там, где его убили охотники. Сейчас воины отрезали длинные тонкие полоски и поджаривали их на жарком пламени.
Несколько, видимо, наиболее лакомых кусков вождь сам вырезал из части туши, лежавшей перед ним, поджарил их и протянул Ожегову, сидевшему у огня на плоском камне. Когда Ожегов отрицательно покачал головой, вождь, с недоумением посмотрев на него, отложил мясо в сторону, снова скрестил над головой руки и сам принялся за еду.
Среди дикарей было немало раненых. Сейчас, поев, они замазывали кровоточащие раны какой-то тёмной, плотно присыхавшей к телу массой. Андрей Дмитриевич вспомнил о корабельной аптеке и пожалел, что не захватил с собой никаких медикаментов — как быстро и легко мог бы он сейчас облегчить страдания своих новых друзей!
Пиршество окончилось, и утомлённые битвой и тяжёлым переходом дикари легли у костра ногами к догорающему огню и уснули. Только часовые у входа бодрствовали. Сжимая в руках лёгкие дротики и переступая с ноги на ногу, они упорно боролись с дремотой, настороженно прислушиваясь к чёрной тишине, царившей за входом.
Ожегов, положив под голову плоский камень, на котором он сидел, тоже прилёг, но не у костра, а в дальнем углу пещеры. Убаюканный негромким шорохом волн, доносившимся от озера, он вскоре уснул.
Глава четырнадцатая. Привидение малинового озера. За мгновение до смерти. Победа. В глубь планеты
Сколько он спал, — трудно было сказать — может,
В следующее мгновение он увидел, что по всей пещере шевелятся фосфоресцирующие светло-красные нити, проникая в каждый уголок пространства.
Ожегов включил прожектор. Молочно-белый свет залил пещеру, и то, что он увидел в ней, заставило его стремительно потянуться к рукоятке пистолета.
Гигантское существо, порождённое неведомыми глубинами малинового озера, напало на беззащитных людей, заперев их под каменными сводами пещеры. Десятки рук его — длинных тёмно-бурых змей с крохотными головками-присосками, на которых горели злобным огнём рубиновые точки, метались по пещере, словно принюхиваясь к чему-то. Нащупав жертву, щупальцы мгновенно, словно тугая пружина, обвивались вокруг её, сокрушая и дробя кости, захлёбывающегося от крика человека, и утаскивали к выходу. Там, заполнив всё пространство, тяжело колыхалась расплывчатая студенистая масса тела чудовища, сухо щёлкавшего клювом огромной пасти.
Луч белого света, который ещё никогда не освещал планету, ошеломил, парализовал чудовище, огромные щупальцы его замерли на скользких от крови камнях, не выпуская свою добычу. Дикари, сражённые этой новой, неведомой опасностью, упали на землю. Ожегов взглянул на них и от изумления ахнул: в белом свете тела дикарей стали голубыми. Но долго удивляться Ожегову не пришлось. Со свистом разрезая воздух, от тела исполинского чудовища отделился тёмно-бурый жгут, толщиной в руку, и могучим ударом в грудь сбил его с ног.
Словно увидев в нём главного своего врага, все щупальцы чудовища метнулись к нему. И Андрей Дмитриевич ещё не успел опомниться, как оказался спелёнатым ими по рукам и ногам. Сила щупальцев была так велика, что Ожегову казалось, что, даже несмотря на скафандр, он ощущает, как у него трещат кости.
Несколько десятков щупальцев, обхвативших Ожегова, начали медленно сокращаться, подтягивая его к страшной пасти. Сквозь стекло скафандра похолодевший от ужаса Ожегов увидел огромный фосфоресцирующий глаз чудовища, устремлённый на него и парализующий его волю, увидел гигантские бородавчатые наросты на его теле, шевелившиеся грязными лоскутами. Им овладело какое-то оцепенение.
Часть жгутов резко сократилась и перевела Андрея Дмитриевича в горизонтальное положение. Очевидно, намереваясь проглотить его, чудовище хотело как можно дальше отбросить источник света. Рука Ожегова с пистолетом, плотно прижатая к туловищу, оказалась против пасти чудовища. И тогда он мягко нажал на спусковую кнопку.
В то же мгновение Андрей Дмитриевич отлетел в дальний угол пещеры и, ударившись о камни, упал на землю. Смертоносный К-луч пронзил чудовище, предсмертная судорога свела все его щупальцы, и они начали конвульсивно биться о камни.