Лети, ведьма, лети!
Шрифт:
– Этого не может быть! И потом, как здесь замешан ангел? Ангелы, да простят меня все святые, не вмешиваются в дела ведьм! И наоборот!
Мелинда развела руками:
– В разрешении этой загадки я ничем не могу вам помочь, Госпожа. Неб, Честер, отправьте тело обратно в ледник. Я должна проводить Госпожу.
– Погодите, а руки где-нибудь я могу помыть?
– Да, конечно.– Мелинда подошла к стенной панели и легко сдвинула ее в сторону. За панелью оказался вполне современный санузел. Я мыла руки так долго, что за это время Неб и Честер уже успели унести кадавр из комнаты восставления. Но мне все равно казалось, что холод от прикосновения
8
Мелинда легким покашливанием напомнила мне, что пора идти. Я закрутила кран, высушила руки бумажными полотенцами и сказала:
– Извините, что задержала.
– Ничего,– улыбнулась Мелинда,– Все, кто проводит обряд впервые, потом долго моют руки. Это признак.
– Признак молодости и неопытности?
– Если хотите, да. Но вы провели обряд замечательно. Кадавр сказал вам больше, чем ранее проводившему сеанс аниматору. А теперь идемте.
– Да, боюсь, меня уже хватились во дворце.
Я набросила меховую накидку, Мелинда облачилась в свое манто, и мы отправились наверх. Когда мы вновь оказались в шелково-шкатулочной приемной Мелинды и сняли меха, она предложила мне:
– Может быть, еще кофе? С капелькой бренди?
– Нет, я и без того, похоже, перевозбуждена.
– Я провожу вас до поста,– сказала Мелинда.
– Зачем же вам так утруждаться... А, помню – я должна исправить свои ошибки.
Мелинда светски засмеялась:
– У Госпожи Ведьм не бывает ошибок, но иногда...
На посту дежурила новая охранница, с некоторым страхом поглядывавшая на грабли. С тем же страхом она воззрилась и на меня. Я ее понимала.
Я поколдовала немного – и грабли вновь превратились в крупногабаритную охранницу. Белая крыса немедленно вскарабкалась к ней на плечо – видимо, докладывала обстановку или просто ябедничала. Шлагбаум я тоже восстановила. На этом мы с Мелиндой попрощались, осыпая друг друга любезностями и благодарностями. И я наконец вернулась на свой уровень дворца.
В мыслях у меня был разброд, к тому же я дико устала, а потому встреча с кем бы то ни было, даже с Брайаном, могла принести мне лишнюю головную боль. Поэтому я не оповестила о своем возвращении ни одного гнома-мажордома (я вообще старалась не показываться им на глаза) и направилась в общую библиотеку. Поясню: библиотек во дворце две. Одна специальная (и понятно, по какой специальности), а другая – общая, где собрана в основном художественная литература о ведьмах, философские трактаты, социологические опросы и прочая того же типа премудрость. В специальной библиотеке постоянно кто-нибудь ошивался – не студентки, так экскурсии, а вот в общей можно было свободно отдохнуть в тишине и одиночестве.
Я затворила за собой дверь и направилась к уютной кушетке, стоявшей под большим, со свинцовыми переплетами окном. Все, что мне сейчас нужно было,– это бокал мерло и покой. С бокалом мерло ничего не выходило, зато покой... Здесь его было предостаточно.
Я расположилась на кушетке и начала считать овечек, чтобы задремать. На второй отаре я сбилась и поняла, что сон ко мне нейдет. Что оставалось делать? Найти интересную книгу и покоро- тать время с ней.
Я встала и принялась обходить стеллажи. Книг неимоверное количество, как узнать ту, с которой хочется провести время? И еще здесь было пол- ным-полно пыли. Ужас просто! Меня передернуло– я терпеть не могу пыль и вообще
Я решила, что бессмысленно взывать к совести дворцовых уборщиц – эти ведьмы слишком хорошо знают себе цену и без дополнительного вознаграждения в библиотеке убираться не будут. А где его взять, дополнительное вознаграждение? И так недавно введен лимит на повышение зарплаты. Инфляция в Испании не считается с усмотрениями каких-то ведьм!
Вот почему я после недолгих исканий обнаружила в библиотеке полочку, где нашел себе место мебельный полироль, перчатки и груда высохших, приличной чистоты тряпок. Я натянула перчатки, взяла полироль и тряпки и принялась наводить чистоту. Что странно, усталость куда-то подевалась. Наверное, правду говорят, что лучший отдых – это смена деятельности. Я протирала полки, обмахивала книги сухой тряпкой и ставила их на место. Работа шла продуктивно – я уже привела в божеский вид три стеллажа и добиралась до четвертого... При этом в мыслях у меня образовалась благостная пустота, я не думала ни о похищении мощей, ни о кадавре охранницы... Я даже не думала о том, что меня наверняка уже ищут по всему Дворцу, а впрочем... Впрочем, у тетушки должен быть магический кристалл, по которому она практически постоянно наблюдает за мной. Если у нее нет такого кристалла, значит, она не моя тетушка и не Анна Николаевна Гюллинг вообще.
Я принялась за четвертый стеллаж. Здесь на полках царила особенно густая пыль. Я всмотрелась в корешки книг: «Философия неземного», «Опыт трансцендентальной небрежности»... Понятно. Сплошная философия, до которой никому нет дела... Стоп. А вот тут-то я и ошиблась.
На полке стоял довольно увесистый том. И перед ним на свободном пространстве полки практически не было пыли. Потому что этот том не так давно брали. У меня почему-то пересохло во рту. Ну брали и брали, это же библиотека. В нее доступ открыт всем и каждому... Я прочитала название книги на корешке...
«Об Ангелах и благих неземных сущностях».
И что с того? Мало ли кому понадобилось знать об ангелах, может, кто-то реферат пишет!
Угу. Со словами: «Нет во мне греха, и потому имя мне – ангел».
Запомнилось вот!
Я аккуратно обтерла руки в перчатках сухой тряпкой. А потом так же аккуратно взяла книгу. Она оказалась увесистой и по виду довольно древней. Я перенесла книгу на специальный, с покатым верхом столик для чтения – резной, старинный, напоминающий церковный аналой. Бережно открыла. Титульный лист. Латынь. Слава святой Вальпурге, латынь я понимаю прекрасно,– кстати, совсем недавно тренировалась в знании языка, переводя то, что сказал кадавр.
На титульном листе было написано:
«Книга сия, со благочестием написанная, повествует о житии и деяниях святых Господних Ангелов, а также прочих неземных и благих сущностей, приданных человеку от святого крещения для соблюдения души и помощи в делах». Имени автора не было. Я взглянула на дату издания: 1767 год. Раритет. Кому же мог понадобиться этакий раритет? Я листала книгу, не вникая в суть, и вдруг остановилась. Потому что тонкой шелковой закладкой-ленточкой была отмечена старинная гравюра. На гравюре женщина в монашеской одежде, склонив голову, благочестиво внимает словам ангела, стоящего перед нею и окруженного сиянием. Под гравюрой подпись: «Св. Агнесса Севильская внимает словам пресветлого ангела». И ниже, совсем мелким шрифтом: «Откровение св. Агнессы на стр. 406».