Летим, летим! Реально махнуть до Луны
Шрифт:
Чтобы не снесло наружные приборы и не опалило фонарь, автомат сдерживал ускорение почти на нижнем пределе. Уже был опасный опыт полёта с высокой скоростью в плотной атмосфере, тогда сильно нагрелся материал прозрачного фонаря и безвозвратно сдуло закреплённый на втором левом тяговом кронштейне карманный анемометр.
На высоте пятнадцати километров ускорение стало возрастать, автомат посчитал, что пора понемногу набирать ход, сопротивление среды падает. Ещё немного, думал я, и будет космос. И даже перевёл на мониторе движок ускорения на деление вверх. Хватит уже осторожничать!
Но
И вот пришёл момент, когда скорость уже падает. Задержалась на миг в верхней точке 230,7 и повернула вспять. Ну, этого мне допустить нельзя! Перевожу ползунок ускорения вверх почти до предела… По понятиям автовладельца, педаль ушла в пол.
Излучатели ревут, но как-то безжизненно. Да что происходит? Какой-то немыслимый отказ!
Ускорение, гораздо слабее ожидаемого сокрушающего, немного придавило к ложементу. И аппарат при этом стал не просто трястись, он стал раскачиваться, вилять из стороны в сторону. Так мне летать точно не мечталось!
Решительно вырубаю привод и от ощущения, что проваливаюсь куда-то, в страхе вздрагиваю и ищу за что бы ухватиться. Это невесомость! Ощущение падения и потери точки опоры.
На западе тонкая прослойка неба снизу окрасилась ярким рыжим цветом. Я чуть было не догнал новый закат.
Неуправляемый «Кузнечик» стал неспешно крутиться во всех плоскостях. Желание снова включить привод я тут же в себе подавил. Рваться вверх на неисправном корабле было более чем бессмысленным. Опора, на которую мне приходилось рассчитывать на всём полёте, неожиданно растаяла на не такой уж большой высоте. Радиодальномер, когда «Кузнечик» разворачивался колёсами к Земле, показывал от 65 до 87 тысяч метров. И эти цифры с каждым оборотом экипажа всё ещё росли.
Потом стали снижаться. Это было уже падение.
От этого вращения, или от невесомости, но скорей всего от того и от этого, в голове был неприятный кавардак. И я, чтобы попытаться справиться с головокружением, покрепче взялся обеими руками за свой ноутбук и закрыл глаза. Ощущение головокружения не прошло, но меня больше не отвлекали мелькания в глазах. Мне нужно было решить, как справиться с возникшей неожиданно проблемой и сесть на свой штатный космодром вопреки сложившимся обстоятельствам.
Верной надо считать минимальную высоту. И даже меньше минимальной. Безопасней считать, что я сейчас нахожусь на сорока пяти километровой высоте. Если считать нашу планету без газовой атмосферы, время падения составит чуть больше полутора минут.
Атмосфера, конечно, есть, и она немного затормозит падение, что несколько смягчит скорость встречи с твёрдой поверхностью и
Открываю глаза. Впереди с востока быстро пролетает полная Луна. Был как раз нужный для старта момент, но я его уже утратил. Быстро ставлю палец на «Enter» и жду момента следующего прихода Луны. Луна в следующий раз проходит сильно в стороне, но я всё равно запускаю программу посадки! Ждать, когда она безопасно пройдёт через центр фонаря нет времени. И после запуска программы секунд десять я терпел сокрушительные удары со всех направлений. Программа совсем не думала об удобстве пилота, внутри неё была лишь идея остановить беспорядочное кувыркание, стабилизировать положение аппарата в пространстве и в финале, подавив ускорение свободного падения, уже плавно коснуться поверхности планеты всеми четырьмя резиновыми точками опоры на месте старта.
После безжалостной болтанки наконец наступил покой. Меня придавило к ложементу и я смог разглядеть картинку на мониторе. Программа посадки подключила изображение с нижней видеокамеры в отдельном окошке и там была чернота.
Сперва я подумал, что забыл снять с объектива колпачок, но тут черноту прорезала вспышка молнии. Гроза! Внизу по-прежнему была гроза, чёрные тучи затянули поверхность земли.
Чтобы верно сориентировать программу посадки, я включил ДжиПиэС-навигатор. Несколько плавных бросков и мы на новом курсе. Звёзды прокрутились вокруг какой-то своей оси и быстро затуманились высотными облачками.
Ещё до прохода грозовых туч, ускорение, прижимавшее меня к ложементу, ступенькой ослабело. То, что стало мерцать снаружи фонаря после входа в тучу, выглядело сказочно!
Туман быстро надвинулся и скрыл Луну и звёзды надо мной. И стал сгущаться до абсолютной черноты, которую вдруг прорезала ослепительная и бесшумная зелёная вспышка, проявившая белые волокна и тёмные пряди облаков вокруг! Это казалось совершенным колдовством! Такого видеть никогда и никому прежде не перепадало. Молния внутри облака. Оглушительный удар грома долетел до ушей уже в полной темноте.
Я некоторое время ожидал повторения феерии, но, по-видимому, такое явление было редким. Туча приветливо поздоровалась со мной и сочла долг выполненным. До самого конца посадочных манёвров «Кузнечика» дождливого сумрака больше ничто не нарушало.
Когда глаза немного привыкли к скользящему мимо мраку, я стал даже различать блики от моего синеватого монитора. Это ярко сияли крупные капли, беспорядочно скользящие вверх по внешней поверхности и замирающие в большой, закипающей чёрными пятнами, луже в верхней части фонаря. По-видимому плотный дождь заливал аппарат снизу. Удивительно, что при этом излучатели продолжали эффективно работать.