Летние Приключения

Тимофеев Валерий

– Если город древний, ни луков ни стрел не найти, - выказал свою ученость Коська.

– По-твоему они ружьями воевали? В древности ружей не было, я сам читал.

– Да я не спорю. Только стрелы и луки от вре-мени сгнили, а мечи и копья ржавчина съела. Что-бы их отыскать, надо раскопки вести, в земле ко-паться.

– А сели золотые? Тоже ржа съела?

– Кто же мечи золотыми делать будет? Золото мягкое, его зубами проверяют.

– Знаю, - сказал Вадик, но воображение его не удовлетворилось таким поворотом событий.
– А бывают такие, чтобы

и из металла и не ржавеют?

– Медные, бронзовые, булат, - перечислил Коська.

– Во! Правильно! Согласен найти медный, бронзовый и булатный мечи и кинжалы! А еще шлем и латы!

– Как понесешь!

– За таким добром сто раз прийти - ног не по-жалею.

– Тогда айда искать.

Камней действительно было много. Они лежа-ли и мелкой россыпью и большими нагроможде-ниями, словно кто-то специально собирал их в ку-чу, чтобы потом подогнать машину и сразу загру-зить доверху. Чем гуще валялись камни, тем чаще попадались дикие яблони и груши. Их старые уз-ловатые стволы от земли до нижних веток заросли такими же нашлепками лишайников, что и каме-нья.

– Обработанные камни, ряды фруктовых де-ревьев... Случайно ли это?
– спросил Коська.

– Не случайно, - совсем не вникая в вопрос, от-ветил Вадик.

Ребята шли по отлогому склону, раздвигая тя-желые лапы-ветви. За сплошной зеленой стеной наткнулись на уходящую вверх стену.

Ее и с трех шагов невозможно было разглядеть. Увитая плющом укрытая от глаз распластавшими-ся по камням ветвями, она притаилась в глуши не-преодолимой преградой, заставила ребят застыть перед ней в немом удивлении.

– Крепость?- обрел наконец дар речи Коська.

– А что по-твоему?- Вадик не любил гадать. Он смотрел на мир проще: есть стена, значит кре-пость. И никаких вопросов. Коська ощупывал камни.

– Под ногами такие же, из этой стены,- сделал он вывод.

– Или наоборот, стена из таких же, что и под ногами,- добавил Вадик.
– Им лет пятьсот. Или тысяча.

– Та, самая?

Вадик не стал спрашивать, какая та самая. Он понял, что имел ввиду Коська и, посерьезнев, от-ветил:

– Она.

– Ее же никто найти не мог.

– А мы нашли

Горячим трепетом, торопливым возбуждением полнились их сердца. Холод, исходящий от стены был для них не холодом камня, осту«жающим до озноба, а веянием веков, прикосновением к тай-нам, откры«вающимся только им.

– Дядю Рифката бы сюда.

– Приведем.

– Залезем?

– Давай.

Попытки забраться на стену оказались безус-пешными. Высота большая, кусты хилые, а стена совершенно ровная. Даже пальцами между ка-меньями не зацепишься.

– Умели строить,- восторгался Коська.- Тысячу лет стоит и не падает.- Ему понравилось предпо-ложение Вадика, что стене тысяча лет. Он с готов-ностью принял такой возраст. Он делал находку до«роже и значимей.

– Надо вход искать, - первым сдался Вадик.
– У любой стены есть или начало, или конец, или вход. А, возможно, и не один.

– Как пойдем - вместе или каждый в свою сто-рону?

– Лучше не разделяться. Вдруг

стена до Китая тянется.

Сова торопилась. Она летела по длинному тем-ному коридору, ныряла в отдушины, одной ей из-вестные дымовые проходы и потайные дыры, взмывала вверх и падала вниз. Плотный паутини-стый мрак сменялся ярким до рези в глазах све-том, мертвая тишина сумасшедшими завываниями ветра в печных трубах, беспорядочным хлопаньем крыльев летучих мышей, частым топотом убе-гающих пауков-крестоносцев.

Еще один поворот. За ним приотворенные двери. Сова влетела в них и очутилась перед второй совой.

– Бабушка, опять!
– Крикнула с порога, распла-сталась на пушистом ковре. Старческое дыхание со свистом вырывалось из ее клюва.

– Что опять?
– открыла глаза бабушка.
– Когда я научу тебя ра«портовать толково, Бу? Влетела - ус-покойся, отдышись. Как посту«пают хорошие слу-ги?

– Научи, знать буду, - приподняла голову Бу.

– За дверью! За дверью успокоятся, с мыслями соберутся, лево с правым прикинут, а посля и док-ладают! Да чтоб зазря не обеспо«коить, напрасли-ной не напужать! Ты ж не птица юная, умом не раз«умная! Как никак четвертый век разменяла, сызмальства при мне неотлучно. А все торопы-жишься. Куда, спрашиваю? Секунду выигрыва«ешь? А на что тебе секунда? Что она рядом с веч-ностью, которая дорована нам двоим - тебе мной, а мне свыше? Что? Ничто! Так сто«ит ли из-за ни-чего убиваться?

Бу покорно выслушала нравоучения, выловила паузу и вставила:

– Мальчишки, бабушка!

– Слышала, слышала я про мальчишек. Постой-ка! Да не ты ли сама мне про них докладала?

– Я, бабушка, я! Только я докладала про других мальчишек.

– И где они?

– Которые?

– Ну те, про которых ты докладала?

– Ой, потеха,- захихикала Бу.
– Перепугала я их потусторонним миром. Спят, d^i"a`e`i^ua!

– И пускай себе спят. Проспятся, обо всем забу-дут. И ты о них забудь.

– ss ваша верная слуга, бабушка. Я уже забыла о них.

– Так и должно быть, так и должно, - бабушка клевала носом, засыпая.
– Забыла, говоришь, а врываешься, беспокоишь меня. Али не знаешь, чем я занятая?

– Знаю, как не знать?

– ss мыслю! Ненаписанную книгу чудес рас-шифровываю.

– Но мальчишки...- возразила Бу.

– Опят мальчишки! Спят далеко отсюда! Я уже перенесла их! И что они тебе так дались?

– Так идут же они!

– Сонные?

– Другие идут!

– Совсем другие?
– бабушка открыла один глаз.

– Совсем-совсем другие!

– Что же ты мне всякими глупостями голову забиваешь, а само го главного не говоришь?

– Я и начала с самого главного. Да вы меня в сторону увели. Ох, день сегодня! Свет что ли пе-ревернулся? Так и лезут, так и лезут. Никак дыра, или гнездо где-то объявилось. Плодятся в нем и прут один за другим. И все парами, парами. Назло мне! За сто лет столько людей не видывала, как за один неполный день. А ну как и энти не послед-ние, что тогда?