Летний дождь
Шрифт:
Капи не мешал им, но думал с обидой, что пора бы хозяину и о режиме вспомнить. Если не о своем, то о его, Капином: давно бы надо поужинать. Подойти что ли — помельтешить перед их глазами. И мальчик что-то долго не возвращается домой. Что это за родители: не беспокоятся о ребенке…
Но тут вывели на прогулку его подругу Альту, и Капи забыл и о мальчике, и о том, что голоден. Он любил Альту. Она молча подходила к нему, обнюхивала, прятала узкую мордочку в его мягких кудрях.
Альтиной хозяйке
— Ах ты, Бяшенька. Бяша, Бяша…
«Бяша так Бяша», — замирал Капи, боясь спугнуть мгновение радости. В благодарность он не забывал лизнуть Альтиной хозяйке теплую ладошку, пахнущую хлебом, супом, яблоками.
Альта не ревновала его к хозяйке, как эти косматые дурочки болонки, а стояла и ждала, когда же и ее лизнет он на прощание.
Он охотно лизал. От нее пахло хлебом, супом, яблоками… «уже поужинали», — вздохнул Капи и решил напомнить наконец о себе Ивану Тимофеевичу.
Но в этот вечер Капи суждено было остаться без ужина. Что-то встревожило вдруг весь двор.
Иван Тимофеевич вскочил, качалка резко накренилась, едва не вывалив на землю Елену Егоровну. По двору металась мама мальчика:
— Вы не видели Сашу? Вы не видели Сашу? — спрашивала она, и в голосе ее слышались слезы.
Капи забеспокоился. Он подбегал то к Ивану Тимофеевичу, то к маме мальчика, то мчался за угол дома. Но его не понимали. И он завыл тихонько, тоскливо.
Елена Егоровна подняла дочь.
— Это я, это я во всем виновата, — корила себя Наталья Юрьевна. Непослушные ее, прыгающие губы едва выговаривали слова. — Он же просил меня, он просил, а я пошла домой спать… Ужас! Ужас! А у Люды были? А у Вити? А у Миши? Где же он?
— Может, в милицию обратиться? — робко посоветовал кто-то.
Сашина мама зарыдала.
В это время с огромным красивым чемоданом вышел из подъезда его отчим.
— Ты? Ты? — кинулась она к нему. — Ты в такой момент уходишь? Ведь Саши нет? Нигде нет!
— Найдется! — не останавливаясь, сказал этот человек.
— Валера! Если ты сейчас уйдешь, я никогда, слышишь, никогда не перееду к тебе.
— Прибежишь! Никуда не денешься!
С маленькой Иринкой на руках вышла заплаканная Сашина бабушка.
— Мама, идите домой, идите — холодно. А я… Я пойду искать моего мальчика…
Люди стояли в растерянности: что делать? Куда бежать?
Два прожектора рассекли двор, заскользили по лицам, и всем знакомый «Жигуль» остановился на своем обычном месте.
— Постойте! Ждите меня! Я счас! — кинулась к нему Наташа. «Мой папа считает белок… Мой папа считает белок… Саша, наверное, в машине. Наверно, они вместе куда-нибудь ездили…»
Ни слова не говоря, она распахнула дверцу машины:
— Где он? Он здесь?
— Кто?
—
— Наташа, — резко повернул он ее к себе. — Рассказывайте!
Наташа почувствовала в его голосе, в его взгляде как бы приказ взять себя в руки. Подчинилась, рассказала, что знала о ссоре в семье Саши из-за того родительского собрания. Потом объяснила:
— Саша искал вас сегодня, вот я и подумала: нашел и уехал с вами. А вы, как видно, опять считали в лесу белок…
— Стоп! — остановил ее Василий. — Быстро в машину! Кто еще со мной? Я знаю, где он!
Искать Сашу отправились все.
— Успокойтесь, — сказал Василий Сашиной маме. — Найдем, вот увидите! Хорошо, что я заправился.
И машина заторопилась по вечернему городу.
Мальчик бежал в темноте леса, уже не различая тропинки. Он давно уже плакал. С того самого мгновения, как понял, что сбился с дороги. Тетя сказала — всего десять минут пройти, и будет домик лесника. Десять минут — это маленькая перемена. А он уже целый урок бежит. Останавливаться же ему страшно.
Вдруг перед Сашей выросла преграда — невысокий холмик, большая круглая кочка. Он замер. И в это время в лесу будто включили свет. Это взошла луна. И Саша увидел, что сверху на кочке что-то шевелится. Он наклонился: на кочке ползали, суетились муравьишки. Один за другим они ныряли в маленькие отверстия и исчезали в своем доме.
Саша перестал плакать и стал смотреть, пока муравьишки все до единого не скрылись. «Какой большой у них дом! — подумал он. — И как там, наверное, тепло! И муравьишек много-много! Вот посижу с муравьишками рядышком, а потом пойду назад…»
И он так и сделал.
Около полуночи женщина в окраинном домике услышала скрежет тормозов и потом тревожные голоса идущих по тропинке людей. Она вышла на крыльцо.
— Вот увидите, — послышался не очень уверенный мужской голос, — он здесь. В доме лесника. Я ему однажды рассказал про этот домик… Как жил там летом…
И тогда женщина вышла за ворота и спросила:
— Вы не мальчика потеряли?
— Да-да! — кинулись к ней люди. — Вы его видели?
Когда мама Саши поняла, что сына в доме лесника нет и не было, она почувствовала, как все поплыло перед глазами; ноги ослабли, и она, теряя сознание, повалилась на влажную траву. Лесник Анатолий Иванович успел подхватить ее.
— Ей плохо, — сказал он. — Я уложу ее и догоню вас.
Она очнулась, и ей на миг показалось, что она маленькая и отец несет ее на руках. Она часто засыпала в кинотеатре, и папа приносил ее домой.