Летний остров
Шрифт:
Руби прибавила скорость, обогнала Дина и поехала первой. Он тихо засмеялся у нес за спиной, и Руби поняла, что они думают об одном и том же: о девчонке, которой она была когда-то. Бывало, она ни в чем не желала проигрывать, даже в этой гонке «до парка», где ставкой служил поп-корн.
Дорога обогнула огромную сосну Дугласа и вышла на яркий солнечный свет. Руби спрыгнула с велосипеда и прислонила его к деревянной стопке. Запирать его на замок не было необходимости. Пока Дин возился со своим велосипедом, Руби спустилась к озеру. Она успела забыть,
Вокруг было полно детей, местных и приезжих, они играли на траве, с визгом плескались у самого берега.
Дин подошел к Руби:
– Хочешь взобраться наверх?
Она рассмеялась:
– Я уже взрослая. Оставим Водопадную тропу горным козам и подросткам, которым не терпится покурить марихуану или потрахаться.
– А я могу. – В словах Дина сквозил вызов.
Руби вздохнула:
– Ладно, веди.
Молча, бок о бок, они зашагали к западной части озера, лавируя между расположившимися там и сям любителями пикников, собаками, гоняющимися за летающими тарелками, и шумными детьми. Все это осталось позади, когда они достигли кромки леса. Голоса становились все тише, зато журчание и шум падающей воды – все громче.
Руби опять вспотела. Тропинка была очень узкой и каменистой. Извиваясь штопором, она шла вверх между деревьями и кустами ежевики, которые немилосердно царапали ее голые руки и ноги.
Наконец они добрались до вершины. Она представляла собой гранитную плиту размером с плавательный бассейн и плоскую, как подметка.
Серый камень был покрыт густым зеленым мхом, из которого выглядывали головки желтых диких цветов. Здесь ручей был не шире руки и тек по канавке, созданной водой за многие годы, чтобы потом с высоты двадцати футов рухнуть вниз, в озеро.
Руби вышла на опушку и заметила корзинку для пикника, стоящую на знакомом пледе в красную и черную клетку. Дин заботливо расстелил его на пятачке, где мох образовывал одеяло толщиной в несколько дюймов. Дин тронул ее за плечо:
– Пошли.
Они сели. Дин достал из корзинки термос и разлил холодный лимонад по двум стаканам.
Руби жадно допила до конца, потом поставила стакан и откинулась назад, опираясь на локти. Солнце светило ей в лицо.
– На этом месте ты впервые призналась, что собираешься стать комедийной актрисой.
– Правда? – Руби улыбнулась. – Я не помню.
– Ты сказала, что хочешь добиться славы.
– Этого я до сих пор хочу. А ты намеревался сделаться знаменитым фотографом. – Руби не смотрела на Дина.
– Было проще держаться на расстоянии и разговаривать о прошлом отстраненно, как два одноклассника, случайно встретившихся через много лет. – Не слишком похоже на твою нынешнюю работу помощника руководителя фирмы, правда?
– Да, но мне по-прежнему хочется стать фотографом. С радостью бы все бросил
– В устах человека, чья семья входит в список пятисот богатейших, звучит по меньшей мере забавно.
Руби гнала от себя мысль, что Дин несчастлив. Дин негромко рассмеялся:
– Вероятно.
Снова повисло молчание. Руби немного побаиваюсь того, что скажет Дин, поэтому заговорила первая:
– Вчера я навещала Эрика.
– Да, он мне рассказал. Для него это очень много значит.
Руби легла, подложив руки под голову. Вверху, в голубом небе, проплывало одинокое облачко.
Я жалею что мало общалась с ним раньше.
– Ты? – Дин невесело усмехнулся. – Я его брат, а мы не виделись с ним много лет.
Руби удивилась. Она перевернулась на бок, лицом к Дину, но он на нее не смотрел.
– Но в детстве вы были очень близки.
– Времена меняются, не так ли?
– Что произошло?
Дин уставился в небо:
– Кажется, у меня проблема: я плохо знаю людей, которых люблю. Я, наверное, подслеповат.
– Ты имеешь в виду то, что он оказался геем?
Наконец Дин повернулся к ней:
– Да, но не только.
Руби поняла подтекст и почувствовала, что время пришло. Когда-то, больше десяти лет назад, она поклялась себе, что, если судьба снова сведет ее с Дином, она скажет то. что действительно важно.
– Извини, Дин, я не хотела причинить тебе боль.
Дин тоже перекатился на бок и лег лицом к Руби.
– Не хотела причинить мне боль? О чем ты говоришь!
– Ты была для меня целым миром.
– Я это знала, просто… просто я тогда не могла быть чьим-то миром.
– После того как твоя мама ушла, я пытался о тебе заботиться, но это оказалось очень трудно. Ты все время искала повод для ссоры, а я твердил себе, что все уладится, что это пройдет и ты вернешься ко мне. И не переставал тебя любить.
Руби не знала, как объяснить Дину то, что она сама едва начала понимать.
– Видишь ли, ты верил в то, во что не верила я. По ночам, закрывая глаза, я представляла, как ты от меня уходишь. В кошмарных снах мне чудилось, будто я слышу твой голос, но нигде не могу тебя найти. Я не хотела дожидаться, пока ты меня разлюбишь и уйдешь.
– Почему ты решила, что я обязательно уйду?
– Полно, Дин, мы были детьми, но не дураками. Я не сомневалась, что рано или поздно ты поедешь учиться в какой-нибудь колледж, который нам не по средствам, и забудешь меня.
Их лица оказались очень близко, и Руби утонула бы в голубых глазах Дина – если бы позволила себе это.
– Поэтому ты бросила меня до того, как у меня появилась возможность бросить тебя.
Руби грустно улыбнулась:
– Примерно так. А теперь давай сменим тему. Все это было давно и уже не имеет никакою значения. Лучше расскажи, как ты живешь. Каково это – принадлежать к элите и быть самым завидным женихом?
– А если я скажу, что по-прежнему люблю тебя?
Руби ахнула:
– Не надо. Дин, не говори так…