Летний отдых
Шрифт:
— Приехала! — Он расплылся в улыбке. — А я тебя помню! Тебе такой на улице ночевать нельзя. Нет, нельзя! Тут народ ушлый! Ладно, идемте.
Он отпер нам два домика.
— Устраивайтесь пока. А завтра с начальством все решите.
— Попроси у него матрасы, — зашептала мне Настя.
— Сама попроси! — огрызнулась я. Меня несколько нервировало подчеркнутое внимание Артема. Это не тот кадр, чью любовь я бы стремилась завоевать.
Выручила нас Таня.
— А матрасы? — без колебаний потребовала она. — Не спать же на голых пружинах!
Артем оглядел Таню и вздохнул.
— Ладно,
Спотыкаясь в темноте, мы побрели куда-то за энергичным вожатым, ловко лавирующим между деревьями. Вот он остановился, открыл свой домик, включил свет.
— Берите по одному. Но завтра вернете!
Я вошла — и глазам своим не поверила. Все мы в детстве читали сказку о принцессе на горошине, но, наверное, никто еще не представлял себе эту принцессу в виде плюгавого мужичка. Тем не менее ложе его покрывала гора матрасов. Мы взяли по одному. Видимо, удивление наше было заметно, потому что вслед нам Артем закричал:
— Вам-то хорошо, вон какие матрасы на себе нарастили! А мне как быть?
Отсутствие постельного белья меня не смущало, отсутствие одеяла тоже. Главное, есть крыша над головой. Волновало другое. Я хотела в море. Срочно! После утомительного пути в душном вагоне, да и вообще, после длинной холодной зимы, разве не счастье — окунуться в теплые, соленые, любимые волны? Но у нас с Настей было правило — с наступлением темноты на пляж не ходить. Мы придерживались его неукоснительно, потому что местные жители девиц, гуляющих ночью по пляжу, воспринимают однозначно, и развеять их заблуждение весьма нелегко.
Я жалобно посмотрела на Настю:
— Ради первого дня… один раз… осторожненько…
Она поняла меня мгновенно.
— Только ненадолго. Быстро надевай купальник, и идем.
Нам повезло, на пляже было пусто. Мы бросились в воду и поплыли. За нами оставался светящийся след, медленно исчезающий. Вода казалась теплее воздуха. Вокруг темнели горы.
— Летний отдых, — мечтательно вздохнула я. — Я узнаю его. Это он!
— Это он! — согласилась Настя. — Ну, разве мы не молодцы?
Уже в домике, упоенно пожирая вишню, я сообразила:
— Слушай, раз нас помнит Артем, могут помнить и другие. А мы же раньше выдавали себя за преподавателей! То есть, ездили сюда как преподаватели. А теперь как студенты. Не удивит ли кого-нибудь такое странное понижение в должности? Если б еще наоборот…
— Ерунда! Наглядно нас, конечно, помнят, а уж документов не помнит никто. Лучше скажи, как это ты можешь лопать в таком количестве? В меня уже не лезет.
— Что значит «не лезет»? — испугалась я. — Вишню срочно надо съесть. Она до завтра пропадет.
— Знаю, но ничего не могу поделать. А все ты виновата! — обвинила меня Настя.
— А я при чем? — удивилась я, не прекращая своего приятного занятия.
— При том, что таланты бывают врожденные и благоприобретенные, — менторским тоном сообщила мне подруга. — Благоприобретенные нуждаются в постоянном упражнении.
— И что?
— Когда я три года назад в Южном с тобой познакомилась, я все поражалась, куда в тебя лезет? Живот меньше моего, а помещается в него больше. Мне стало завидно, и я начала тренироваться. Конечно, идеала не достигла, однако уровень свой повысила. А потом всю зиму мы посещали разные
— Денег у меня на это не было, сама знаешь.
Настя задумалась, потом сказала:
— Решено. Следующую зиму время от времени буду водить тебя в кафе на свои. Нельзя же мне так распускаться. Ты их уже съела? Слава богу! Можно лечь спать.
Наутро с трепетом в сердцах мы пошли к на расселение, мудро улучив момент, когда начальница отсутствовала и в административном корпусе оставалась лишь бухгалтер. Лагерь стоял пустой, и нам предложили самим выбрать себе место. Мы, не задумываясь, назвали домик, где жили прошлые годы. Бухгалтерша посмотрела на нас скептически.
— В этой части лагеря в основном живут преподаватели. А молодежная часть вон там!
Я прекрасно знала, что творится ночами в молодежной части, и отчаянно выдохнула:
— Мы — не типичная молодежь! Мы тихие! Мы ночами спать будем.
— Спать, говорите? — подозрительно переспросила бухгалтерша, и я замерла. Неужели я так глупо рассекретилась? Неужели она поняла, что мы не студенты? Но нет, обошлось. Благодарение небесам!
Настя гордо навесила на наш домик личный замок, который она всегда возит с собой на отдых, мы отдали Артему его матрасы, получили собственные, очень тощие, и проинспектировали весь лагерь в поисках того, что плохо лежит. В одном домике плохо лежала тумбочка, в трех — стулья и еще в одном — тумбочка, накрытая доской и изображающая таким образом стол. Все это тихо перекочевало к нам. Я радостно обустраивала наше уютное гнездышко, когда Настя втиснулась туда, пыхтя под тяжестью матраса и подушки.
— Налево за сараем, — только и бросила она, а я уже летела, окрыленная, и стащила для себя со свалки прекрасный матрас, всего лишь с небольшой дыркой посередине, и почти целую подушку. Какое счастье! Не каждый год так везет! А все потому, что мы приехали раньше остальных. Прошлый год я спала на одном матрасе, и пружины так впивались в бока, словно кровать была инструментом пыток. Я даже считала, что вполне готова к тому, чтобы стать йогом и спать на гвоздях.
Развесив по дому веревки и кое-как покидав на них свои немногочисленные тряпки, мы опрометью бросились на пляж. Не хотелось терять ни секунды драгоценного общения с морем. Вот мы бежим по знакомой тропинке… и упираемся в ограду лагеря.
— Тут были ворота, — с претензией сообщает Настя.
— Были, — киваю я. — Или не тут? Может, левее?
Способность ориентироваться у нас с подругой потрясающая. Скажу честно, до встречи с Настей я была уверена, что ориентироваться хуже меня невозможно. Оказалось — возможно. Настя быстро оттеснила меня на второе место с конца. Если я шла не в ту сторону в половине случаев, то моя подруга — в девяти из десяти. А уж когда она узнала, что я способна самостоятельно найти некоторые кондитерские, она и вовсе готова была считать меня опытным следопытом. Она, бедняжка, не имела возможности посещать сии приятные заведения самостоятельно — ее приходилось вести. Частично это, конечно, объяснялось очень плохим зрением у нее и просто плохим у меня, но в основном, полагаю, — нашими талантами.