Летний шторм
Шрифт:
– Так и сделаем!
– Сталин поднялся, стал опять ходить вдоль стола.
– Мало нам потери одного командующего фронтом. Ещe и этот болван отметился!
Вождь подошeл к висящей на стене карте, где красной линией проходила линия фронта в Европе. По болгарско-турецкой границе, через Югославию, огибая выступ Венгрии, которой до сих пор удавалось лавировать на зыбкой грани нейтралитета. Через восточную Словакию на Краков, который Рокоссовский так и не оставил, несмотря на все старания немецких генералов. Рваной кривой вдоль Вислы, огибая советские и немецкие плацдармы по обеим сторонам реки, восточнее оставленной Варшавы, западнее Белостока, а далее по границе
– Товарищ Шапошников, каковы ваши предложения по кандидатуре командующего Западным фронтом.
– Сталин опять повернулся к столу заседаний.
– В генеральном штабе считают, что наилучшей кандидатурой на данное место будет генерал Конев.
– Ответил маршал Шапошников, пользуясь привилегией возраста, не вставая с места.
– Тем более, что активных боевых действий на юге в ближайшее время мы не планируем.
– Его же кем-то заменить надо?
– Проворчал Ворошилов.
– По моему мнению, это вполне может сделать генерал Петров, неплохо проявивший себя при взятии Болгарии.
– Борис Михайлович поправил пенсне.
– Тем более, что в Югославии и природные условия сходные, и точно так же нет сплошной линии обороны.
– Что со сроками наступления в Польше?
– Спросил Сталин.
– Придeтся их перенести хотя бы дней на десять, пока новый командующий не возьмeт управление в свои руки.
– Ответил Шапошников.
– Тем более, что главная задача нашего отступления в Польше достигнута. Клюге выбрался из крепостей и бастионов Восточной Пруссии в чистое поле, а на открытой местности у нас подавляющее превосходство.
– А если он успеет за эти десять дней обратно убраться?
– Усомнился Ворошилов.
– Он, может быть, и отвeл бы войска, да из Берлина не дадут.
– Отмeл его возражения Василевский.
– Хорошо, в Польше наступление перенесeм на десять дней.
– Согласился с доводами генералов Сталин.
– А что у нас в Словакии?
– Достигнута договорeнность, что часть словацких войск выступит на нашей стороне.
– В очередной раз поднялся генерал Голиков.
– Остальные, по крайней мере, не будут вмешиваться, пока мы будем разбираться с немцами.
– Приди, дядя, спаси меня! А я, в благодарность, тебе в спину стрелять не буду.
– Проворчал генерал Абакумов.
– Везде в этой поганой Европе одно и тоже!
– Культура, твою мать!
– Поддержал его Ворошилов.
– Нам сиволапым не понять!
Сталин покачал головой в ответ на эти высказывания, но от комментариев воздержался.
– Для поддержки действий наших союзников и убеждения сомневающихся выделен третий воздушно-десантный корпус генерала Глазунова. В ближайшие дни в центральной и западной Словакии будут десантированы батальоны пятой воздушно-десантной бригады полковника Родимцева, которые должны будут подготовить условия для высадки остальных бригад корпуса. Если первоначальный успех будет достигнут, то мы введeм в дело 35 армию генерала Клыкова, а также механизированный и танковый корпус, находящиеся в восточной Словакии. Это позволит нам не только освободить Словакию от немцев, но и выйти в тыл германской группировке в Силезии.
– Голиков посмотрел на Шапошникова.
– Но об этом лучше расскажет начальник генерального штаба.
– Борис Михайлович, что считает нужным предпринять генеральный штаб в случае развития успеха в центральной Словакии.
– Как уже сказал генерал Голиков, мы можем ввести в бой 35 армию. После прорыва обороны, хотя сплошной линии обороны немцы там не имеют, вводим десятый танковый корпус генерала Вольского, а также двадцать девятый
– А Варшава?
– Поинтересовался Ворошилов.
– А зачем она нам?
– Ответил Василевский.
– После двух штурмов, нашего и немецкого, от города практически ничего не осталось. Вряд ли немцы захотят цепляться за эти развалины. Да и если не отойдут, то пусть сидят там до посинения. Достаточно заблокировать польскую столицу и отправляться дальше. Нам даже выгодно, чтобы их там осталось, как можно больше.
– Мы сейчас не можем дать точную привязку по датам, так как неясны сроки готовности Западного фронта, из-за смены командования.
– Продолжил Шапошников.
– Но ориентировочно, операция в Словакии начнeтся дня через три, а в Польше дней через восемь-десять. В Восточной Пруссии ещe на неделю позже, когда окончательно станет ясен результат боeв в центральной и северной Польше. Ещe на неделю позже войска Юго-западного фронта начнут наступление в Югославии. Если турецкое правительство решится на нападение на нас, то перейдет в наступление и Южный фронт, поддержанный болгарской армией, в направлении на Стамбул и Афины.
– Сдюжим ли?
– Засомневался Ворошилов.
– Уж больно много запланировали?
– Планы, пока, не окончательные!
– Подвeл итог Сталин.
– Частности всегда можно изменить. Но нужно действовать, пока противник в растерянности и не сговорился между собой.
– Сомневаюсь, что англичане пойдут на договор с Гитлером.
– Высказал свою точку зрения Молотов.
– Уж больно экономические противоречия там большие.
– А им и не нужно договариваться.
– Ответил ему Голиков.
– Достаточно подтолкнуть против нас Турцию и Японию.
– А что там с Японией?
– Ворошилов продолжал играть роль демона сомнения, полагающегося при планировании любой серьeзной операции.
– К сожалению, наши возможности на востоке намного скромнее, чем в Европе.
– Отозвался генерал Голиков.
– Единственное, что мы можем утверждать точно - это то, что японцы планируют какую-то крупную операцию. Но, где и когда, нам неизвестно.
– Товарищ Абакумов, а что скажут ваши подчинeнные?
– Сталин обратился к начальнику Смерша, подтверждая необходимость его присутствия на данном совещании.
Генерал Абакумов поднялся во весь свой громадный рост, одeрнул китель, начал говорить, не пытаясь подсматривать в свою папку.
– Около месяца назад нам пришлось взять в разработку одного, довольно высокопоставленного, генерала Дальневосточного военного округа. Как оказалось не зря. Ибо, знал он очень много. И не долго запирался.
Усмехнулся едва заметно Берия, покачал головой Василевский. Методы Смерша, как и любой другой контрразведки, были ориентированны на максимальную эффективность, без ненужной гуманности и сентиментальности. Нужны сведения - значит они будут! Главное, чтобы у клиента язык продолжал работать, а всe остальное не так уж и нужно!