Летняя луна
Шрифт:
– Эй, погодите! – мистер Пилл поднялся на одну ступеньку. – Вы не можете этого сделать!
– Не могу? Почему же?
– Она ведь теперь замужем за герцогом, – горячо выпалил мистер Пилл. В утренней тишине двора послышался звук лошадиных подков. – И она не может уехать без его разрешения.
Шелби пренебрежительно махнул хлыстом:
– Не будьте варваром, мистер Пилл. Она же не заключенная в тюрьме.
– Да нет же, как раз заключенная! – Мерлин увидела, как конюх подводит к лестнице пританцовывающего гнедого жеребца. – Можно мне одолжить твою лошадь?
Шелби округлил
– Нет, нельзя. Ты с ума сошла?
Он стал спускаться по лестнице. Мерлин поспешила за ним, собираясь от безысходности попросить конюха оседлать для нее пятнистого пони, на котором она училась ездить верхом. Хотя и сомнительно, чтобы он мог скакать так же быстро, как Центурион, лошадь Шелби. Мистер Пилл положил руку ей на локоть.
– Ваша светлость! Ваша светлость, прошу прощения. Мне не хотелось бы вас задерживать, но… лорд Шелби, конечно же, ошибается? Вы ведь не собираетесь в действительности… уехать из Фолкон-Хилла без разрешения вашего супруга?
– Только не в этой одежде, – посоветовал Шелби, запрыгивая на нетерпеливого жеребца. – Найди себе хотя бы приличную обувь.
– Нет… нет, я не могу медлить! Седлайте, пожалуйста, моего пони, – попросила она конюха. – Как можно быстрее. Я хочу уехать до того, как проснется Рансом. А то он меня не отпустит, Шелби.
– Но, ваша светлость, – растерянно пролепетал Пилл, – ваша светлость! Вы хотите сбежать? Я не могу этого одобрить!
Гнедой подпрыгивал и крутился, желая наконец пуститься вскачь. Шелби сдерживал его, натянув поводья:
– Сама ты не справишься, птичка. Я помогу тебе все устроить.
– Но мне нужно торопиться! – она повысила голос. – Это необходимо!
Жеребец нетерпеливо топтался на месте. Черный хвост его обмахивал бока, блестевшие в красноватых отблесках солнца, и всем своим видом он выражал недовольство досадной задержкой.
– Я не могу сейчас говорить, – сказал Шелби. – Пойди найди себе нормальную одежду и не уходи дальше главных ворот, Мерлин. Я встречу тебя там.
– Я нахожу это крайне неприятным! – воскликнул мистер Пилл. – Лорд Шелби… священные узы брака… вы не должны… Вы не можете совершить такое предательство по отношению к брату!
– Почему бы и нет, мистер Пилл? – спросил Шелби с кривой усмешкой. Жеребец попытался встать на дыбы, и Шелби пригнулся вперед. Передние копыта опустились, лошадь несколько раз взбрыкнула, а затем встала, выгнув шею и раздувая ноздри, в ожидании команды наездника. – Мой брат и так уже наполовину уверен, что я продал Мерлин тому проклятому жестянщику. – Он развернул лошадь. – Поэтому что значит еще одно преступление по сравнению с тем множеством, что уже и так на моем счету?
Шелби наконец пустил жеребца вскачь, и гравий брызнул из-под копыт. Мерлин не собиралась смотреть, как они скроются за аркой, – она вслед за конюхом поспешила к конюшне.
Мистер Пилл семенил рядом с ней:
– Ваша светлость, я бы настоятельно не рекомендовал вам так поступать. Подумайте. Откровение Божественной воли было послано первой женщине сразу же после грехопадения. Новый Завет гласит: «Да убоится жена мужа своего». – Уговаривая ее, он широко размахивал руками во время ходьбы. – И еще:
– Чушь, – сказала Мерлин.
– Ваша светлость, в этом бунтарском настроении вы идете и против Бога, и против самой природы. Послушайте, что сказал я сам по поводу образования для женщин: «Покорность и послушание – вот ее жизненные уроки, а счастье и покой да станут ей наградой!» Вы не можете ставить под сомнение тот факт, что, согласно Божьему закону, терпеливое и добровольное послушание является частью вашего супружеского долга. И поскольку взятые вами обязательства священны, ваша светлость, не следует заблуждаться по поводу их конечного смысла. Создатель наделил мужчину способностью понимать и предвидеть в существенно большей степени, чем ваш пол.
Она остановилась и повернулась к нему:
– Вы что, и вправду так считаете, да? Наверное, это сказал вам Рансом.
– Нет-нет, ваша светлость. Это Божественная истина.
– Чушь! – Она пошла дальше.
– Ваша светлость, – крикнул мистер Пиллл ей вдогонку, – должен предупредить вас, что я считаю своим долгом как можно скорее сообщить об этом вашему супругу.
Мерлин бросила взгляд через плечо. Священник уже направлялся назад в сторону дома, и полы его сюртука развевались на ветру. Она подобрала складки халата и побежала. Если мистер Пилл прямо сейчас пойдет и разбудит Рансома, то времени дожидаться Шелби у нее уже не будет. Ей нужно ехать немедленно.
В конюшне серого пони еще чистили. Мерлин стояла рядом, умоляя конюхов поторопиться. Когда она наконец на него взгромоздилась, одной рукой сжимая коробку, а другой подтыкая халат вокруг дамского седла, солнце стояло высоко над горизонтом. Рансом, должно быть, уже проснулся.
Пришпорив смирного пони, она галопом поскакала по дорожке. Просторные луга и леса Фолкон-Хилла блестели от росы, в низинах над землей еще висел туман. Впереди уже показалась триумфальная арка главных ворот, как вдруг что-то блеснуло, будто от полированной поверхности отразился солнечный луч.
Через какое-то время отражение блеснуло снова. По ухоженной дорожке Мерлин спустилась в маленькую долину, пересекла ее и стала подниматься, огибая холм. Ей открылся изумительный вид на дом, подобно короне возвышавшийся на фоне зеленого бархата газона. Где-то недалеко от дома тоже отражалось солнце. Вспышка, вторая, третья… Человек с буйной фантазией мог бы подумать, что кто-то обменивается сигналами.
Мерлин еще крепче прижала к себе коробку и позволила пони перейти на рысь. Когда она подъехала к арке, то увидела сторожа – тот стоял под золоченым гербом Деймереллов, висевшим в центре черных железных ворот. Сторож улыбнулся ей щербатым ртом и, когда она остановилась, снял перед ней старомодную треуголку. Он не был одет в форменную винно-красную ливрею, которую носили все лакеи Фолкон-Хилла. Мерлин для себя объяснила это тем, что для подобного облачения, да еще так далеко от дома, было еще просто слишком рано.