Летняя практика Эоэллы Лаврушиной
Шрифт:
– Я так рада, что происшествие с тележкой благополучно закончилось, так рада…
Она бурно вздохнула.
– Я тоже рад.
Его глаза сияли тёплой улыбкой, обращённой к девушке.
– …что даже сплясать готова. У нас говорят, получил приятное известие – пляши.
– Тогда и мне плясать придётся, - пошутил юный тлор. – Только музыки у нас нет, я флейту и погремушку дома оставил.
– Ты умеешь играть на флейте? А кто тебя научил?
– Шаман.
– Вот кстати, я ни разу не видела ваших танцев! А музыка у меня есть, даже танцевальная, но только
Ири почти что спрятал улыбку и покачал головой.
– У нас только массовые и сольные танцы, парных нет, и мне не нравится такая манера. Лучше я покажу тебе танец кхеирипо. Вот только костёр разведу, чтоб не спотыкаться в темноте.
Они взобрались на сигнальный холм, к которому как раз подошли. Ири присел над кострищем с кремнём и кресалом, сгрёб в кучу валяющийся тут хворост и сухую траву, высек искру. Вверх взвились языки пламени.
– Сможешь отбивать ритм? – он похлопал в ладоши для примера, раскинул руки, точно крылья, и легко переступил ногами.
Она прислушалась.
– Пожалуй, у меня есть идея получше, - и достала из рюкзачка унибук. Включила его, поискала запись. – Вот, похоже, что эта по ритму подойдёт!
Над холмом и костром задорно зазвучал голос эстрадного певца по имени Eddy Wata.
– О-вамба, о-вамба, о-вамба-э…
Ири послушал, весело засмеялся, кивнул.
– Подойдёт.
И пошёл вокруг костра то мелкими, то широкими шагами. Он склонял и вскидывал голову, плавно поводил руками, припадал на одно колено, а затем словно взлетал вверх в мягком прыжке.
Эо поставила унибук на траву и начала танец по другую сторону пляшущих языков. Она словно убегала от юного тлора, а он шёл за ней. Она свободно размахивала руками или делала мелкие жесты возле лица, подпрыгивала так же мягко, как он, и шла, пружиня на цыпочках и покачивая бёдрами.
Потом он попятился, лукаво улыбаясь, а она начала наступление. Но, как ни старалась, не могла догнать его. И так они кружили на вершине сигнального холма, всегда оставаясь по разные стороны пламени. Время от времени девушка ловила на себе тёплый, смеющийся взгляд. Юный тлор словно любовался её танцем и ею самой, но тут же отводил глаза, как только замечал, что она тоже на него смотрит.
Они всё кружили и кружили, пока им на головы неожиданно не полил тёплый ночной дождь.
– О-вамба, о-вамба, о-вамба-ла…
Эо со смехом бросилась спасать унибук, Ири принялся гасить огонь.
Девушка и парень убежали в рощу возле оврага, над тёмными вершинами деревьев загрохотал гром, дождь припустил ещё сильнее.
Тлор и землянка стояли во мраке под кронами, смотрели друг на друга и смеялись. Вокруг буйствовала летняя природа, ветер гнул ветви деревьев и кустов, наотмашь хлестал дождь, бешено сверкали молнии, а молодым людям было весело. Эо снова включила музыку, но не танцевала, просто притопывала и смотрела на лицо Ири в голубоватом свете экрана.
6.
Он стоял и слушал её музыку, наклонив
Запись закончилась, он поднял голову.
– Да-а, твоё предсказание исполнилось, гроза с дождём случилась. Хорошо бы, это была единственная гроза за сегодняшний день, - сейчас же сказала она.
– А разве под деревом стоять не опасно?
– В это дерево никогда не бьёт молния. Хочешь, спою заклинание, чтобы дождь закончился, и ты спокойно дошла до лагеря?
– Хочу! Ты, оказывается, тоже тингвештар?
Он засмеялся.
– Нет, вовсе нет! Я только знаю несколько подходящих песен на разные случаи, и срабатывают они далеко не всегда… Записывать не надо, а то у меня эти песни вообще работать перестанут! Песни-заклинания нельзя записывать никаким образом, они тогда действовать перестают. Их никто и не записывает, а вирджанам их обычно просто не показывают, те, которые настоящие…
Она с большим сожалением послушалась. И ещё большее сожаление испытала, услышав, как он запел, тихонько, словно вторя ветру плавным ритмом и приглушённым голосом. Мелодия была очень красивой, а слова – непонятными даже для кибер-переводчика.
Ветер и в самом деле начал стихать, дождь зашелестел по листьям реже.
Стали слышны крики ночных птиц, такие же протяжные и немного печальные, как песня Ири.
Он смолк, поглядел на небо, потом на Эо. Стянул с плеч и отдал ей свою замшевую накидку.
– Тебе холодно, ты дрожишь. Возьми!
– А ты? Тебе же тоже холодно!
– Мне – нет, я привык. – Он улыбнулся, ровные зубы по контрасту со смуглой кожей казались в полумраке ещё белее. – А вот девушки-вирджаны могут простудиться и заболеть после дождя.
– Это тоже шаман сказал? – весело спросила Эо.
– Да, он.
Она смотрела на него и улыбалась всё шире, всё неудержимее. Она внезапно осознала – вот только сейчас, именно сию минуту, – что сегодня сделала потрясающее открытие. Она открыла для себя прекрасного тлорского парня по имени Ири.
– Завтра придёшь?
– А ты?
– Разумеется!
Кажется, этот диалог становился их личной традицией.
Всё так же неудержимо улыбаясь, она повернулась, чтобы пойти по тропинке в лагерь, осторожно, не зажигая фонарика. Включать свет почему-то не хотелось. Хотелось любоваться звёздным небом, вдыхать свежий после грозы ночной воздух, ощущать на затылке тёплый взгляд и мечтать.
Она повернулась, пошла вниз, к ручью, и не увидела в темноте, как нахмурился Ири.
7.
Возле включённого барьера караулили трое, для Эо они виднелись, как сквозь воду или туманную, полупрозрачную, слегка светящуюся завесу. Но девушка легко узнала друзей. Они тоже сразу её узнали.
– Вот она, выключай, - скомандовал Андрей. – Ага, тлор её проводил, молодец, а то я его уважать перестал бы.
– Мог бы и пораньше проводить, я давно уже спать хочу, - проворчал Генка.