Летняя вьюга
Шрифт:
У Аргунского ущелья,
Негры дохнут от похмелья,
Бомбы сброшены на лес,
SYSTEM : CLEANING IN PROGRESS…
Сталинград… Вуковар…
Утомил гнилой базар,
Вуковар…
По мотивам радиоперехватов
22-27 мая 2012 года, Москва и
Соседи чекановской лабы по этажу, радиофизики, с недоумением наблюдали, как рыжая лаборантка фильтровиков уже второй час расхаживает туда-сюда по коридору мимо их распахнутой двери. Но люди они были воспитанные, как тот кролик, и ничего не сказали. На самом деле они наблюдали вполне честный научный эксперимент - Чекан пытался выяснить, как перемещение дашкиной ноосферы влияет на "переворачивание" тестовых ионов. Когда ведьма-практикантка отправилась на оставшиеся пары в лицей, профессор, проанализировав данные структур, удовлетворённо хмыкнул - скорости складывались, по вполне очевидному закону, будто молекулы наталкивались на движущееся как раз со скоростью пешехода препятствие.
– Она до лицея уже добралась?
– профессор оторвался от кучи распечаток и тетрадей, отхлебнул чаю.
– Должна уже. А что?
– Светлана аккуратно расставляла на полке не пригодившиеся иономеры-малютки, ящик с которыми только что принёс со склада Мыш.
– Мне самой это её всевидение, как кнопка в стуле…
– Не хотел бы, чтобы мелкая услышала, да… провокация получится. Если я правильно посчитал, а я правильно посчитал, - самодовольно усмехнулся Чекан, - то вектора скоростей частиц инвертируются относительно её собственного движения, со своим шариком. То есть она может таскать с собой всё, что ей заблагорассудится. Например, воздух с собой, в космос. И летать в вакууме, как… не совсем обычная, но ракета.
– Так я уже предлагал ей термоядерный реактор собрать, - заметил Дима, сдвигая упаковки из-под новых приборов в угол в поисках очередной потерянной коробки структур, - Вот и двигло готовое. Пару тонн воды как рабочее тело, банка дейтрида лития, воздух, и вперёд, на Марс.
Мыш заметил, что затронул неприятную тему - профессор помрачнел и замолчал. Диме тоже стало не по себе, он уловил, что Светка опоздала с предупредительным жестом, и смутился, как матюгнувшийся в гостях при родителях школьник. Повисла неприятная пауза.
"Молчание - золото, ага. Что-то дофига у нас золота в жизни последнее время. Во всех смыслах".
– Космический корабль-оболочка из лучей звёздного света. Лавкрафт. Сказка… - Светка мечтательно прищурилась.
– Правда, ей лучше пока не говорить. Головы-то нет.
– Читала она этот "Серебряный ключ". В прошлом году, в Крыму, все мозги мне Рэндольфом Картером забила, до ушей. А даже если не вспомнит, сама догадается, - ответил Дима.
– Возможностей она открывает всё больше, а средств сдерживания у нас, кроме морального авторитета, никаких. Жар-птиц голыми руками не ловят.
– Она Вьюга. Имя уже придумала себе супергеройское. Клюква рулит.
– Ну, всё, пипец мировой плутократии. Медвед, всем водки из самовара, кто не выпьет два литра - поедет в ГУЛАГ. А если серьёзно, хреново все это.
– Дед ей разрешил способностями пользоваться, только тайно…
– Стоп!
– Неожиданно поднял голову закопавшийся в записях и молчавший все это время профессор, - Дима! Что сейчас играет?
– "Хелловин". Сумерки богов, с первого хранителя, восемьдесят седьмой… - Недоумённо ответил Мыш. В особом интересе к тяжелому року шефа "молодёжь" никогда не замечала, хотя Чекан совершенно терпимо относился к играющим фоном в колонках подборкам любых песен, скачанных Димой, Романом и внучками, от "Металлики", и до какой-нибудь Нюши. Единственным, кого Борис Викентьевич почему-то не переваривал, был БГ.
– Нет, что он там спел? Поставь сначала, громко! Свет, найди мне текст, быстро, ну!
– Шеф резко встал, подошёл к компу Мыша, - Про богов, что нас хранят, я понял, а что случилось с "Инсанией две тысячи четырнадцать"?! А главное - про ошибку что-то…
– Заменена на олимпиаду в Сочах, билеты действительны, - Пробурчал Мыш, - Обычный пафос, социальщина, песец настаёт, все дела, аллюзии к скандинавским мифам, у "хелловина" полно таких текстов…
– Нет. Я про "эррор". Там будто отладка. Изделия.
– Error in store 103!
– Провозгласила Светлана, скидывая текст на принтер.
– Ошибка. Ошибка в сто третьем блоке. Сумерки богов… всего лишь ошибка… и всё, - Чекан достал дипломат, запихнул в него свою тетрадь наблюдений за супервнучкой, распечатки, сверху положил текст странной песни, - Так, дети. Я поехал. Звонить только, если что-нибудь серьёзное. Завтра меня не будет. Думать надо. Пока.
Исследователи недоумённо попрощались, и, когда за сумасшедшим профессором захлопнулась дверь, переглянулись.
– А пошли вы все, я - домой!
– голосом Эрика Картмана выдала Светка.
Оторжавшись, Мыш внимательно перечитал слова. Действительно, странные. Старый поклонник "HELLOWEEN", Дима никогда не замечал таких чужеродных вставок в тревожно-социальный текст с юношества знакомой песни, и только сейчас прочитал его с листа. А услышал в нём что-то важное почему-то шеф, никогда металлом не увлекавшийся, просто в силу возраста. Забавно.
– Ну, что? Идём ресторан заказывать?
– Давай дед хоть объяснит, что он понял. Я, например, ничего. Что за сто третье устройство?
– А я знаю? Хранилище какое-то, накопитель. Хард? Я эту песню в спортлагере первый раз услышал, летом восемьдесят девятого. Толком в текст никогда не вслушивался, у "хелловина" стихи не такие интересные, как у "мейден", например…
– Мне тогда полгода было… Тайные знания древних, ага.
– Ну, ладно. Сам расскажет, что его так торкнуло, не будем пока тревожить. Отчёт для нанистов сегодня допишем, шефу только скопипастить останется. И до ноября можем исключительно Дашкой заниматься. Надо проверить кучу вещей - граничные области её ноосферы, как в них убывают её возможности, дискретно или есть переходная область, совпадает ли зона всевидения с зоной эффективного воздействия. С твёрдыми телами тоже загадка, почему она разом их отражать не может… гравитация, ядерные силы… снова не понятно ничего. Дед твой вопросов сто накатал, что надо прояснять.