Лето длиною в ночь
Шрифт:
Весело здесь становилось только в выходные: при полном параде, сияющий, довольный, что наконец наступила очередная суббота, из училища являлся Глеб.
Пока Луша с Русей пили на кухне молоко с печеньем, Тоня постелила им на широченном диване в гостиной.
Через пять минут, умывшись и вычистив зубы, они уже сидели в пижамах друг напротив друга, поджав ноги по-турецки, и о чём-то негромко разговаривали.
— Укладывайтесь поскорее, — Тоня, заглянувшая пожелать близнецам спокойной ночи, взялась за выключатель.
— Тоня,
— Не было, — подтвердила Тоня. — А потом взял да и появился… — Она задумалась, одной рукой придерживая ворот халатика, другой рассеянно поправляя волосы. — Я его в Заполярье нашла. Я ж там три года проработала…
Ребята молча ждали продолжения рассказа. Но Тоня, словно опомнившись, тряхнула головой, бросила озабоченный взгляд на часы, и снова взялась за выключатель:
— Завтра вы его увидите своими глазами. Он сам вам всё расскажет, если захочет. — А теперь — спать, и немедленно. Бона ноттэ! Спокойной ночи!
Нервных просим удалиться
Колокольный перезвон на лестничной площадке четвёртого этажа не утихает — дверной звонок в квартире на Итальянской то и дело возвещает о приходе очередного гостя.
В честь начала каникул и приезда близнецов здесь устроена грандиозная вечеринка! Оживлённые голоса, звон посуды, звуки рояля, восклицания, какие-то хлопки, визг, хохот и даже лай. Из кухни плывут ароматы ванили, имбиря, яблочного пирога с корицей, а из импровизированной гримёрной, устроенной в кабинете, доносятся пронзительные запахи лака для волос и акриловой краски.
Огромная старая квартира преобразилась, даже тёмный рассохшийся паркет не скрипит, а весело поёт. На радостную и слегка бестолковую кутерьму с высоких шкафов в прихожей благосклонно смотрят гипсовые головы. На полочке у зеркала красуется принесённая кем-то из гостей тыква, с уже вырезанными глазами, бесшабашной ухмылкой и зажжённой свечкой внутри. Бронзовая наяда, стоящая на табуретке в углу коридора, превратилась в модный манекен, завешанная шарфами, платками и детскими куртками — на старинной рогатой вешалке не хватает места…
Народу много — приглашены Тонины многочисленные друзья, их дети, даже их собаки!.. Гости суетятся, охорашиваются перед зеркалом, а прибывшие без маскарадных костюмов отправляются в «гримёрку» — подобрать себе что-нибудь эдакое.
Из гостиной на кухню и обратно снуёт Глеб Рублёв. Просто не человек — челнок какой-то, думает Луша. В самом деле, только что был здесь, оглянешься — нет на месте.
А как же грим! Мы ведь не закончили, вообще-то…
Вот он, снова здесь, при полном параде, в костюме Пьеро, тащит в гостиную табуретки. Рублёв всегда — на подхвате. Такой уж характер.
На нём чёрный плащ из старой подкладочной ткани, и чёрный, наспех склеенный из картона высокий
…Сестру хлебом не корми, дай кого-нибудь накрасить!
Себя Раевский разрисовал сам. Круто получилось. Зелёный гоблин! Лицо, шея и кисти рук покрыты густым слоем театральных белил пополам с обычной зелёной гуашью. Тоня про гуашь пока не в курсе… А про лак для волос — знает. Пол флакона на голову ушло. Зато волосы — торчком!
…Лушка — тоже хороша. Русалка! Парик, потрёпанное жизнью боа из настоящих страусовых перьев и серебристая юбка до пола. На длинном, волочащемся по полу подоле-хвосте пришита блестящая бахрома. Ходить страсть как не удобно, и с ногами на диван не заберёшься, зато — феерично!
Наконец, все-все в сборе. Публика, шурша самодельными нарядами, рассаживается в гостиной. Близнецы сияют. Давненько в их жизни не случалось подобного. Втиснувшись вдвоём в широкое кожаное кресле, Раевские в весёлом нетерпении подпихивают друг друга локтями. Народ помладше, не теряя времени, устраивает на диване жизнерадостную возню.
Тише! Представление начинается!
— Индийский факир! Фокусы и смертельный номер в самом конце! — объявляет Тоня, облачённая в импровизированную «индийскую» хламиду. На лбу у неё фломастером нарисована жирная красная точка.
— Где же мой ассистент? — Тоня высматривает кого-то в толпе гостей. — Да где же он?
Смятение. На её лице — смятение. Но только на миг.
— Глеб, вот ты где! — восклицает Тоня с видимым облегчением. — Иди, будешь ассистировать!
Глеб выходит на середину комнаты, кланяется важно. Роль ассистента ему явно по душе. Ещё бы! Руслан тоже был бы не прочь поучаствовать в «смертельном» номере!
«Тоня, она — классная! — Раевский вздыхает. — Рублёв — везунчик, что теперь всегда с нею рядом, а они-то с Лушкой — эх, далеко…»
Когда Руся с Лушкой были маленькими, они всегда так ждали её прихода! Но Тоня переехала, и теперь видятся они редко. Так редко, что в этот раз Руська какое-то время стеснялся называть её не по имени-отчеству, а просто Тоней.
Правда, уже через пару часов, проведённых вместе, они снова перешли на ты, и всё встало на свои места.
Досадно другое — им нельзя теперь Тоне многое про себя рассказывать! А — хочется…
Про клуб хронодайверов, например. Они ведь с Лушей теперь умеют нырять в прошлое, а Тоня об этом даже и не догадывается!
Конечно, они с сестрой пока всего лишь нырки. Так хронодайверы называют детей, у которых есть способности к погружениям в прошлое, но пока мало опыта и мастерства. Но всё-таки и Русе, и Луше уже кое-что довелось повидать в Истории…