Лето для тебя
Шрифт:
Берн молчал. Молчал так долго, что сомнений не осталось: шок лишил его дара речи.
— Они так обо мне думают? — спросил он, когда голос наконец вернулся.
Джейн торжественно кивнула.
— Что ж, это многое объясняет.
— Например? — подсказала Джейн.
— Например, почему никто не смотрит мне в глаза — ни в деревне, ни в «Масонском гербе».
— Рычание на жену пастора тоже вряд ли помогает улучшить репутацию.
— Но она же пыталась силой затащить меня в церковь. Да, физической силой, — пожаловался Берн. —
— А как же насчет грубого обращения с леди Уилтон, когда почтенная дама явилась с приветственной корзинкой — примерно такой же, как эта?
Полный иронии взгляд исчерпывающе объяснил суть конфликта.
— Судя по всему, вы страдаете от острого случая первых впечатлений.
— А что вам известно об этом диагнозе?
— О, известно, что жители Рестона чрезвычайно подвержены первым впечатлениям и не в состоянии от них отказаться. Трудно сосчитать, сколько раз за последнюю неделю мне напомнили, что в пять лет я бегала по площади голышом. — Джейн замолчала и задумчиво провела ладонью по впадине на камне. — Наверное, повзрослеть не суждено. Ну а если это и позволят сделать, то с одним условием: я должна стать точной копией собственной матушки, — печально закончила она.
Можно было ожидать, что собеседник произнесет какую-нибудь банальную фразу, вежливо приглашая пояснить и удовлетворить нездоровое любопытство. Однако мистер Уорт не сказал ни слова и лишь едва заметно придвинулся, словно стараясь успокоить и защитить.
Джейн с доверчивой благодарностью приняла и молчаливое сочувствие, и лаконичную поддержку.
Незаметно для самой себя она наклонилась. Внезапное соприкосновение рук вывело ее из глубокой задумчивости и заставило вернуться к действительности.
— Одно утешает: ваш случай еще хуже моего.
Излишне бодрый тон был призван скрыть реакцию.
— О? — неопределенно произнес Берн и выпрямился.
Джейн отважилась высказать мысль, которая только что пришла в голову и ему. Иначе, как безумной, назвать эту мысль было трудно, и все же отбрасывать не стоило.
— Видите ли, мы с вами оказались в разных ситуациях. Одно дело — навсегда остаться в глазах соседей невинным шаловливым ребенком или церемонной светской дамой, и совсем другое — чувствовать себя отвергнутым местным обществом. Если хотите вернуть расположение и заставить людей забыть о грубом отшельнике, необходимо предпринять радикальные меры.
— Я не собираюсь рассказывать всем, кем был во время войны, — мгновенно нахохлился Берн.
— А я вовсе не это имела в виду. То есть, конечно, отношение изменилось бы мгновенно, но и последствия оказались бы тяжелыми. Думаю, об уединении можно было бы забыть раз и навсегда. Туристы ехали бы к вашему дому сплошным потоком. Мужчины требовали бы дружбы, а женщины…
Джейн слегка порозовела и замолчала.
— А женщины? — подсказал Берн.
— Ну… Синий Ворон имеет особую репутацию… ээ… в отношении
Мистер Уорт молча осмотрел Джейн с головы до ног, и она едва не провалилась сквозь землю. Надо же было ляпнуть такую глупость!
— Кроме того, вовсе не исключено, что подобная информация лишь убедит местное население в виртуозном владении воровским ремеслом, — медленно заключил он, явно наслаждаясь неловкостью собеседницы.
Предположение удивило.
— Об этом я даже не подумала.
— Потому что все еще считаете мою военную миссию благородной, — мрачно пояснил Берн и неожиданно повернулся, чтобы посмотреть собеседнице в лицо.
Джейн пыталась сохранить невозмутимость, но… Глаза мистера Уорта оказались синими. Синими, как холодная озерная вода.
— Позвольте задать три вопроса, мисс Каммингс.
— Хм? — отсутствующим тоном произнесла Джейн и снова порозовела.
Правда, уже в следующее мгновение заставила себя вернуться к действительности и кивнула в знак согласия.
— Во-первых: на каком основании вы решили, что я хочу изменить собственную репутацию? А что, если независимое существование меня вполне устраивает?
— В таком случае почему вас коробит то обстоятельство, что люди не смотрят вам в глаза? — парировала Джейн и не без гордости заметила, что собеседник пожал плечами, признавая поражение.
— Ответ принят. Во-вторых: какие именно радикальные меры вы предлагаете?
Она лукаво улыбнулась:
— Разумеется, предлагаю доказать, что вы отнюдь не разбойник с большой дороги.
— И для этого?..
— И для этого нам придется поймать настоящего разбойника, — деловито пояснила Джейн.
Было ясно, что предложение заинтересовало, но одновременно и озадачило. Почему? Вполне логичное, разумное решение.
— В таком случае остается вопрос третий и последний. — Берн замолчал; возможно, для того чтобы подчеркнуть важность момента, а может быть, пытаясь собраться с мыслями. — Что вы имеете в виду, говоря «нам»?
— Мистер Уорт, — начала Джейн снисходительным тоном, которому научилась на уроках суровой миссис Хамфри в школе для благородных девиц. — О вашей изощренной проницательности ходят легенды, но в то же время известно, что во время войны вы работали вместе с партнером, который в настоящее время находится в Лондоне. Учитывая мое глубокое знание местной жизни, я вполне могла бы его заменить.
Берн выпрямился и из милого остроумного собеседника сразу превратился в замкнутого, холодного, нелюдимого чужака.
— Пытаетесь проявить заботу, перевоспитать? Не нуждаюсь в опеке, а тем более в женской, — проворчал он.
Губы, которые только что дружески улыбались, решительно сомкнулись.
— Очень хорошо, потому что не намерена опекать еще одного мужчину, — резко отозвалась Джейн.
Темные брови удивленно поднялись:
— Джейн, у вас наверняка найдется тысяча других, более интересных дел.